— Тело моего отца не успело остыть, а вы уже направляете меня на путь вашей обоюдной мести, да? — с какой-то болью и издёвкой поинтересовался парень, а затем разочаровано покачал головой как на удивление Ласанты, так и на удивление Иворы. — Не выйдет! Я не такой, как отец. Я не такой, как вы! Я еще не прогнил до нутра. Небеса свидетели, я не позволю мести затуманить мой рассудок. Я предупреждал отца, чтобы он одумался и отказался от возмездия за вашего проклятого внука, но он… Он не отказался! А раз не отказался он, то… — следующие слова будущего главы семьи Урано потрясли до глубины души не только сероплащницу, но и его вездесущую тень, — … то откажусь я! Хотите и дальше проливать кровь за вашего внука-детоубийцу? Так, вперед! А я не стану никого убивать. Я не стану лить понапрасну кровь. С меня хватит! Отныне своей судьбой я буду распоряжаться сам.
Несколько секунд юноша смотрел точно в глаза изумлённой серой, а затем как-то заторможено и вяло повернулся к ней спиной и невольно спотыкаясь зашагал прочь из кабинета.
— Прощайте, Ивора Фиан, — замогильным тоном пробормотал иерихонец, а его лицо в это время бледнело всё сильнее. — Вечных мук вам в посмертии за то, что вы сотворили и сотворите ещё…
Аронтир. Внутренние земли.
Верхний город. Золотой квартал.
Резиденция имени Ранкара Хаззака-Ксанта.
Подземный уровень.
Подземный этаж напоминал скопище разнообразных стихий. Внутренний мир сотрясался от переизбытка сил и потоков, обрушившись на организм подобно урагану, а реальный мир благодаря моим упорным стараниям находился в шатком балансе с окружающим пространством.
На несколько дней я попросту выпал из реальности, пытаясь добиться полного послушания своих новых сил. Единственными, кто наблюдал за моими магическими манипуляциями оказалась Истра и Грация. Причем каждая из них взирала за моими трудами с каким-то трепетом в глазах.
Выносливости и сил на поддержание стихий в реальном мире уходило попросту бесчисленное множество, но данный фокус я желал провернуть давным-давно и каким-то чудом у меня получилось. Прямо на глазах рождалось нечто невероятное. Всё, что я имел внутри себя удалось материализовать снаружи. Тренировки не прошли даром. Один за другим резервы рождались во плоти зала.
Первый источник — Пустотная Тьма…
Второй источник — Эссенция…
Третий источник — Жажда Крови…
Четвертый источник — запечатан…
Пятый источник — запечатан…
Шестой источник — Пламя Хаоса…
Седьмой источник — Несокрушимый Лёд…
Восьмой источник — Смерть…
Девятый, десятый, одиннадцатый — запечатан…
Двенадцатый — Черная Молния…
Тринадцатый — запечатан…
Четырнадцатый источник, пятнадцатый, шестнадцатый и семнадцатый — полностью разрушены…
Восемнадцатый же являлся сплошной загадкой и почти что соприкасался с первым.
По мановению моей мысли Эссенция и Жажда слились в Эссенциальную Жажду, образуя спаренную стихию, а следом Огонь и Лёд, подобно своим собратьям или же сосёстрам, сплелись воедино в ОгнеЛёд.
Восемнадцать резервов превратились в четырнадцать и, если я правильно понял специфику своих возможностей, то все восемнадцать источников должны образовать девять, но сверхмогущественных потоков. Однако, увы, такого никогда более не произойдет. Четыре напрочь утрачены, а что могут образовать первый и восемнадцатый страшно представить даже мне. Сдаётся, именно они являются главенствующими. Первый и последний. Открывающий и замыкающий. Начало и конец. Пустота и без того необычайно сильна, а если сольётся воедино с аналогичной силой, то боюсь произойдет настоящая катастрофа.
— Развей их и призови только Черную Молнию, Ранкар, — шепнула мне на ухо Истра.
Дважды повторять спате не пришлось. Взмахом ладони развеяв все потоки, я обратился лишь к двенадцатому. Пару мгновений поток сопротивлялся, но после краткого сопротивления он поддался и через секунду всё тело обернулось разрядами черной молнии, а пространство рядом наэлектризовалось трескучей силой.
— Теперь призови стихию Смерти… — продолжила своё напутствие спата.
На такую смену ушло чуть больше времени, но с десяток вдохов спустя трескучая цепь черной молнии вернулась обратно во внутренний мир, а по моим плечам и рукам заструилась густые дымные тёмно-зеленые жгуты стихии смерти.