От неожиданности для самого себя и при виде обделавшихся служителей, я хрипло рассмеялся и утерев кровь на лице, медленно обернулся и на остатках силы воли захромал в противоположном от них направлении. Примерно туда, где располагалась Арена Соприкосновения.
Впрочем, в голову пришла очередная безумная идея и сделав несколько шагов прочь, я оглянулся через плечо и встретился глазами с напрягшейся предводительницей валькирий. Светлая альва почуяла неладное.
— Как видишь, Арнлейв, я не подох. Я сдержу своё слово. Сдержу, как и обещал. Через несколько часов я буду снова сражаться даже в своём нынешнем положении. Сражаться, как ВЫ ВСЕ того хотите. Так собери вместе со своими сёстрами остатки совести и сдержите своё обещание, — затем взглянув на угрюмых аххесов, колко добавил. — Мой пламенный привет богу Войны.
Теперь, думаю, пора. Авось, к утру и доковыляем. Не так ли, девчонки?
Грация озабочено заурчала и тотчас материализовалась слева, чтобы попытаться придержать меня своим телом, но стоило мне обернуться, как в спину ударил холодный голос Духа Бойни.
— Стой, где стоишь, щенок! Стой, а не то…
— Стой, где стоишь, щенок! Стой, а не то…
— А не то что? — не оборачиваясь, колко прохрипел окровавленный юноша, придерживаясь за холку угольно чёрного оцелота чтобы случайно не упасть. — Сам полезешь меня убивать? — сипло гоготнул парень и прихрамывая на левую ногу и держась за правый бок, дёргано повернулся назад. — Здесь и сейчас сражаться будем? Первый воин Ареса и знаменитый Дух Бойни решил подраться со смертным, который едва стоит на ногах? — не унимался Пустой, бесстрашно глядя на служителя. — Так ты прихвати своих дружков, — кивнул тот на поджавшую губы Вивиан и недовольно засопевшего Белевира. — Действительно, без шуток, прихвати. Вдруг не справишься. Не справишься так же, как не справилась та, кого ты прислал за мной.
— Прикуси-ка язык, щенок! — процедил сквозь зубы Вендигал. — Помни с кем говоришь. Одна секунда и я тебя…
— НУ ТАК… ДАВАЙ! — рявкнул раздраженно Ранкар и сделав шаг назад, рывком сорвал с себя плащ. — ВПЕРЕД, ДУХ БОЙНИ! ДОВЕРШИ НАЧАТОЕ! УБЛАЖИ СВОЕГО БОГА! СПАСИ ЕГО РЕПУТАЦИЮ…
Имания и Дэймон ужаснулись. Ужаснулись тому, что увидели. Защитные одеяния, что они даровали племяннику перед Сотней на память, превратились в обугленные лохмотья и едва прикрывали левую часть груди. Страшная кровоточащая рассекающая рана простиралась от правого плеча до самих ребер и кое-где обнажила кости и разрубленные мышцы. С одной стороны брюхо парня напоминало сплошную кровавую раздробленную язву, а с другой весь торс оказался усеян десятками глубоких колотых ран, из которых сочилась свежая кровь. Увечья смазывались в чудовищную картину, а кровь, стекая по телу, медленно капала на землю.
— НУ ЖЕ, ОТМЕЧЕННЫЙ, — ядовито гаркнул юноша, пошатываясь из стороны в сторону будто пьяный. — ЧЕГО ВСТАЛ⁈ ДЕЙСТВУЙ! СТАРАТЬСЯ ТЕБЕ ПРИДЁТСЯ НЕДОЛГО! ДОБЕЙ МЕНЯ У ВСЕХ НА ГЛАЗАХ И ПОКОНЧИМ С ЭТИМ…
От увиденных ран оторопели не только Хаззаки, но и все остальные. Неизвестно как, но невзирая на опасные для жизни ранения парень не просто стоял, но и мог двигаться. Все наследники Хранителя Земли дёрнулись вперед, как и озабочено зашевелились женщины позади них, но первым среагировал абсолютно иной разумный.
— Ну всё, выкормыш Изувера, ты вконец зарвался! — яростно прорычал отмеченный Танатоса, делая шаг вперед и тем самым превращаясь в смазанную тень. — Не мой бог заключал договор, значит, пора тебе окончательно сдохнуть!
— НЕТ! НЕ ВЗДУМАЙ, ИДИОТ! — взбешенно выкрикнула Вивиан.
— Только попробуй, Призрак Погибели! — зло ощерился Ингмар, рванув следом за Белевиром.
— РАНКАР! — панически завопила Имания и тоже попыталась защитить племянника.
За краткую долю секунды всё смазалось в единую ужасающую картину. Сильнейший служитель Танатоса вознамеривался добить раненого юношу. В этом ему попытался помешать не только первый гарм, но и Кристальная ведьма с Несмертной. Даже главный военачальник Фронтира, нимфа Жизни, а также валькирии обеспокоено и недовольно зашевелились.
Смерть нависла над Ранкаром Безродным в виде материализовавшейся косы Танатоса, но затем время будто бы на миг остановилось и все ощутили, как посреди улицы образовалась мощь снизошедшей с неба звезды. Ей невозможно было противиться. Ей невозможно было сопротивляться. Ей невозможно было противостоять…