- Тряпки, донельзя пропитанные соком мака, высушенные, плотные и довольно хрупкие. Все образцы лежат сейчас в моей лабаратории.
Я несколько секунд хранила молчание, переваривая полученную информацию.
- Подожди, тогда получается… - я замолчала, но Коршунов продолжил мою мысль:
-Получается, что мы накрыли подпольную лабораторию по обработке опиума.
- И они поили этой дрянью Бриану?! – Возмутилась я.
- Сомневаюсь, что она принимала наркотик добровольно.
- Наверное, сначала добавляли в еду, а потом, когда начался дурман, она уже вряд ли что-то соображала.
- Но почему именно в борделе? Не хватило денег арендовать помещение?
- Может, хотели сэкономить.
- Бред какой-то. А сейчас она где?
- Сумела сбежать от охранников.
- Значит, когда мы ее видели, она приняла нас за них.
- Получается, что да.
- Все равно не сходится, - покачала я головой. – Она не смогла бы далеко уйти, будучи под кайфом. Ты сам-то хоть раз видел наркомана?
- Значит, если мы доберемся до нее первыми, то к нашим проблемам добавится еще ее наркозависимость.
- Как-то так, - подтвердил мои опасения приятель. – И еще, эта Изабель…у меня постоянно вертелось в голове ее имя. Она, случайно, не родственница виконта?
- Своего рода, да. – Вынуждена была признать моя милость.
- Его любовница?
Я молчала, как шпион на допросе.
- Давай тебе обо всем расскажет Клиффорд. Если сочтет нужным.
Максим ухмыльнулся.
- Очень сомневаюсь, что его милость что-то мне расскажет. Из всех нас он доверяет только тебе, а с нами общается по мере необходимости.
- Не сгущай краски.
- Я не прав?
Я промолчала.
Товарищ ухмыльнулся.
- То-то же. Но я не об этом хотел с тобой поговорить. Ты в курсе, что Изабель беременна двойней.
- Двойней? – Переспросила я.
- Значит, что она в интересном положении, виконт тебе рассказал.
- Да.- Вынуждена была признать я. – Он просил никому не говорить.
- Не хочет сглазить ребеночка? Но все равно это ему вряд ли поможет.
Я напряглась.
- Что ты имеешь в виду?
- Изабель родит двойню, все верно. Но выживет лишь один ребеночек.
- Смерть во младенчестве?
- Очень частое явление, - развел руками анастезиолог. – Ничего не поделаешь.
- Ничего не поделаешь, - шепотом повторила я.
Подняв голову, моя милость заметила, что «барон» стоит надо мной, а его руки лежат у меня на плечах. Взгляд зелено-синих глаз был предельно серьезен.
- Говорить ли ему и когда и как, - решать тебе. – Но, ты же понимаешь, что я рассказал это тебе не для того, чтобы ты смогла что-то изменить?
- Да.
- Точно?
- Даю слово.
Выдохнув, парень снял руки с моих плеч.
- Хорошо. Даже мне ее жаль, - помолчав, проговорил товарищ. – Хотя она и крайне неприятная особа.
Я удивленно подняла брови.
- Ты ее знаешь.
- Прочитал отзывы ее современников. Все как один описывают мисс Сталкер как заносчивую и крайне неприятную особу.
- С каких пор ты составляешь мнение о человеке со слов незнакомцев?
- С тех пор, как попал сюда. – Его глаза смеялись.
- Будь там осторожнее, - посерьезнев, попросил Коршунов.
- Я не отойду от Себастьяна ни на шаг, - клятвенно заверила я коллегу. – и передай Лашину, чтобы поменьше двигался. С такими ранами не разгуливают по дому.
- И как, по-твоему, мне это сделать? – Услышала я недовольное ворчание друга. – Я ведь его даже не вижу!
Мы проходили восточную часть Лондона, которая издавна ассоциировалась у англичан с нищими эмигрантами. В памяти всплыли фотографии восьмидесятых годов прошлого столетия, когда промышленная зона превратится в бизнес – центры с высокими зданиями и здесь откроются пабы и рестораны, которые станут одними из самых модных в Лондоне. Тогда же будет построен и открыт метрополитен, который ускорит сообщение района Ист-Энд с центром, что в свою очередь приведет к усилению экономической связи между западной и восточной частями города. Но до этого момента должно пройти без малого семьдесят с лишним лет.
Мужчина, идущий рядом со мной, брезгливо поморщился.
- Когда-нибудь здесь все изменится. – Усмехнулась я.
- Это хорошо или плохо? – Зажимая рукой, обтянутой в коричневую дорожную перчатку нос и рот, недовольно произнес лорд.
- Ну… - неопределенно промычала моя милость, вспомнив легендарные «подвиги» Джека – Потрошителя. Убийства проституток как раз приходились на конец 19 века. – Все, что не делается, все к лучшему.
Бросив взгляд на собеседника, я поняла, что мой ответ он вряд ли услышал. Виконт шел на автопилоте, сильно погруженный в собственные мысли. Мы свернули в уже знакомый мне узкий переулок, пахнущий зловониями и грязью, когда я решилась задать вопрос.