Конечно, после пересборки его лица он всегда казался злым.
На их пути находился Двелл, который требовалось просветить. Двелльцы уже сталкивались со старыми верованиями. С тех пор, как тридцать лет назад отсюда изгнали тени Долгой Ночи, они всегда были покорными. Они дали в армии Крестового похода восемьдесят прекрасно подготовленных верных полков.
Тем не менее, Исстван еще не померк в памяти живущих, кровавые слухи о бесчестье ширились, подобно пожару. По секторам Момед, Инстар и Окует пронеслась череда яростных сражений. Их возглавлял командир Десятого легиона Железных Рук, избавленный от плоти полководец клана Сорргол по имени Шадрак Медузон, который повел лоялистов на приближающийся флот 63-ей экспедиции Магистра Войны. Медузон с войсками так и не успел прийти на помощь своему Железнорукому повелителю на Исстване-5. В его легированном сердце дымились ярость и расчетливая месть. Он собрал восемьдесят восемь полков Имперской Армии, банды из пустотных ульев Момеда, флотилию осадных скитальцев Нахан Инстара, остатки сил Саламандр, несколько клавов Механикум и рейдерские силы Белых Шрамов, присоединившихся к нему вместо того, чтобы вернуться на Чондакс.
Двелл со своими укрепленными городами, орбитальными батареями, флотскими училищами и восемью миллионами превосходных солдат должен был стать краеугольным камнем обороны Медузона. И любому дураку было понятно, что старейшины Двелла вовек не восстанут против Трона.
Главнейшая задача состояла в том, чтобы как можно скорее просветить их невежество, пока они не успели полностью встать под стяги решительного сына Медузы.
Аксиманд получил прозвище благодаря своему лицу, хотя он был не единственным из Шестнадцатого легиона, кто походил на примарха. Очень многие, включая самого Первого капитана, стали такими же благодаря элективной генетике. Они были сынами, истинными сынами, среди Сынов.
Но Аксиманд походил на него более всех остальных. И дело было даже не в лице — он был схож с ним по духу.
Конечно, он также звался Гором — благодаря примарху это имя обрело среди хтонийцев особую популярность. В конце они все стали Сынами Гора.
Маленький Гор. Вот как его называли, одновременно ласково и насмешливо — Маленький Гор Аксиманд.
Но он был далеко не маленьким. Капитан Пятой. Член Морниваля.
«Тот, кто служит в Морнивале капитаном, среди других будет походить на самого примарха», — говорил Абаддон, и в первую очередь эти слова касались Аксиманда.
Пересборка оставила шрам. Она целиком изменила черты его лица, деформировала мышцы. Но каким-то образом эта неправильность, несовершенство делали его еще больше похожим на Гора.
Сталь, выкованная на Медузе, была действительно острой.
Ему снился сон, который он никогда никому не рассказывал. По словам Первого капитана Абаддона, сны были слабостью, от которой следовало очиститься всем Адептус Астартес. Лишенные сновидений Лунные Волки наверняка были безупречнее всех.
Но времена меняются. Лунные Волки превратились в Сынов Гора. Они восстали против братьев. Всевышний Отец людей стал врагом. И после Исствана Маленький Гор Аксиманд начал видеть сны.
По сути сны не отличались друг от друга. Аксиманду снились события прошедшего дня. Сны в мельчайших подробностях походили на реальность, вот только в них присутствовал некто еще. Там был кто-то еще, незваный гость, остававшийся вне поля зрения, в отдаленных тенях или в другой комнате. Аксиманд не видел лица незваного гостя, но знал, что он постоянно был там.
Маленький Гор чувствовал на себе его взгляд. Слышал его дыхание.
Поначалу Маленький Гор боялся снов. Боялся того, что скажет Абаддон, если узнает, что всякий раз, стоило ему уснуть, за ним наблюдает безликий гость.
Но он не боялся изменений. Изменение, по его словам, было частью властного характера.
«Меланхоличный настрой многогранен», — говорил Аксиманд. «Он напоминает осень. Она преобразующая, ускоритель смерти, начало и начал, и концов. Осень очищает мир, готовый к обновлению. Такова моя цель. Я не боюсь».
И вновь, после пересборки его лица, он больше никогда не походил на себя прежнего.
Еще одно изменение, вызванное Исстваном — исчезновение Морниваля. Изменение названия Шестнадцатого, изменение цвета доспехов — на эти превращения Сыны Гора пошли охотно, дабы еще больше укрепить свою решимость. Они никогда не изменяли своим клятвам верности: они всегда служили Гору и Империуму.
Но вот Морниваль, тот был болезненной потерей. Небольшая группа сынов, лордов, братьев, избранных, чтобы помогать Магистру Войны, всегда играла жизненно важную, органическую роль.
Маленький Гор до сих пор носил над правой линзой шлема знак полумесяца.
Когда флот вышел из варпа в систему Двелл, он решился заговорить об этом с Абаддоном.
— Морниваль изжил себя, — сказал Первый капитан. — Видишь, какую дурную службу он сослужил нам на Исстване?
— Дурную службу сослужили нам люди, — ответил Аксиманд, — а не Морниваль. От него всегда ждали обдуманных советов. В нем мы должны были дискутировать и не сходиться во взглядах, чтобы должным образом обсудить каждый вопрос и прийти к разумному выводу.
Абаддон неуверенно взглянул на него.
Маленький Гор улыбнулся в ответ.
— Правду говорят, — добавил он, — что принятые нами на Давине и Исстване решения были столь радикальными, а расхождение…
— Каким?
— Значительным. Тот, у кого не осталось доводов, не имел права остаться в живых. Таков порядок вещей. Когда дело имеет чрезвычайную важность, те, кто выступают против него, становятся нашими врагами. Они должны были ответить «нет», ибо их «нет» освятило наше «да».
Они. Абаддон и Аксиманд более не вспоминали эти имена. Только предыдущих членов Морниваля: Берабаддона, Сиракила, Янипура и возлюбленного Сеяна. О них говорили, как о дорогих сердцу предшественниках. Но имена двух последних более не произносились всуе. Воспоминания были слишком болезненны даже для транслюдей.
— Механизм никогда не отказывал, — поднажал Аксиманд, понизив и так тихий голос до шепота, подобно шелесту листьев на ветру, вынудив Абаддона склониться поближе, чтобы расслышать его. На огромном мостике внизу бурлила деятельность.
— Механизм никогда не отказывал, даже когда нам довелось убить непокорных. Морниваль — ценный и действенный орган. Он обеспечивает баланс и гарантирует принятие верных решений.
— Значит, ты хочешь восстановить его? — спросил Эзекиль.
— Он никуда и не исчезал, — ответил Аксиманд. — В нем просто освободились места.
— И кого бы ты выбрал? — произнес Абаддон.
— А ты?
Первый капитан хмыкнул.
— Таргост.
Аксиманд пожал плечами.
— Неплохой выбор. В душе Сергар Таргост такой же, как мы, вот только он — Магистр ложи. Для ее нужд требуется ясный рассудок, не занятый проблемами Морниваля.
Абаддон понимающе кивнул.
— Фальк Кибре, — произнес он.
— Хммм, — вновь улыбнулся Маленький Гор. Головорез Кибре был истинным сыном, но также капитаном Юстаэринцев, то есть заместителем Абаддона. Таким образом в одних руках сосредоточилась бы слишком большая власть.
— Кибре — отличный воин, — начал он.
— Каллус Экаддон, — сказал Эзекиль, прежде чем Аксиманд успел закончить.
Экаддон. Капитан отделения Катуланских Налетчиков. Еще один выходец из роты Абаддона. Маленький Гор поинтересовался, понимает ли Эзекиль суть баланса.
— Тогда решай ты, — отрезал Первый капитан.
— Тибальт Марр.
— Другой? Хороший десантник, но не подходит для этого дела. Он еще не вышел из тени Моя. Вот Кибре — прекрасный…
— Иеррод, — сказал Аксиманд.
— После смерти Седирэ он по горло занят проблемами Тринадцатой, — ответил Эзекиль.