Перейдя через дорогу и перепрыгнув мутный поток, бежавший прямо по плитке тротуара, игнорируя специально сделанный для него водосток, я оказался в двух шагах от крыльца своей конторы, на котором уже стояли, вот досада, первые посетители. И это за полчаса до открытия, за полчаса! И если, пожелав побыстрее спрятаться от дождя, сейчас подняться на крыльцо и позвонить в закрытую дверь, то значит, прощай вожделенный кофе и неспешная подготовка к рабочему дню. Сразу начнётся: «А может откроете? Дождь же идёт! Да, мы быстро, нам на пять минут всего! Только…». Придется обходить дом, чтобы войти в контору с черного хода. А это шагать по лужам еще пару минут
— Прр’ивет, Рр’услан, — обладательница забавного, бесюче–жизнерадостного в это хмурое утро, говора подхватила меня за руку. — Пойдём, пойдём. Нам не прр’остят, если все эти рр’ание пташки завалятся в конторр’у вслед за нами.
Я скинул с головы мешающий обзору капюшон, как только Чёрный в нём постоянно ходит. И нарочито хмурясь посмотрел на довольно высокую девушку с копной красно–рыжих кудрявых волос, одетую во всё красное: пальто, шарф, сапожки. И даже зонт, которым она меня заботливо укрыла от дождя, был вызывающе красным.
— И тебе привет, Рыжик, — буркнул я в ответ, — Ты сегодня решила заменить нам солнышко? И как тебе удаётся быть такой яркой и жизнерадостной по утрам? Это же просто возмутительно, издевательство какое–то над моим мозгом.
Девушка довольно улыбнулась:
— Ты не меняешься, Рр’ус. Как выдашь что–нибудь такое, так и думай потом — то ли послал, то ли комплимент сделал. Нет бы прр’осто — Юлечка, как я рр’ад тебя видеть.
— А я разве не так сказал? — сделал я удивлённые глаза. — Конечно, рад, ты же знаешь.
— Бука ты, Рр’услан, — деланно обиделась Юля, — женщине это надо повторять постоянно.
Я, открыв железную дверь подъезда, пропустил её вперед:
— Прошу, пусть тебя медведь работы первым съест.
Через несколько секунд мы уже заходили в фотостудию, в которой одуряюще пахло свежесваренным кофе.
— Добрр’ое утро, Елена Петрр’овна! — прямо с порога закричала Юля. — И нам с Рр’усланом сделайте, пожалуйста, по чашечке.
— Хорошо, Юлечка, — прозвучало в ответ.
Наша контора занимала две перепланированные еще в советское время квартиры в жилом доме, что придавало ей какой–то более уютный вид по сравнению с современными офисами. Елена Петровна, наш бухгалтер, как обычно пришла раньше всех. Сунув мокрый зонтик мне в руки, рыжая непоседа побежала в гардеробную. Я же раскрыл его и поставил сушиться там, где он никому не должен помешать, под осветительными приборами около своего рабочего стола. Когда дело касалось организации рабочего места, я становился очень щепетильным. «Занудой ты становишься», — как будто услышал я вердикт Юли, которая часто ставила сушиться зонтик чуть ли не посреди студии. Первым делом включив компьютер, а уже потом переодевшись, я уселся в кресло и принялся ждать утреннего ритуала. Но сегодня что–то пошло не так.
— Привет, Руслан, — в комнату заглянула Леди, именно так, с большой буквы, в строгом деловом костюме и с чашечкой кофе в руках.
— Доброе утро, Елена Петровна, — привстав с кресла, а как ещё здороваться с Леди, кивком головы поприветствовал я её и тут же демонстративно отвернулся к монитору.
— Всё дуешься?
— И буду дуться до завтрашнего обеда, пока не получу забытые кем–то свои деньги за переработку.
— Ну, дуйся, дуйся. За кофе–то всё равно придёшь.
— Не надо мне угрожать, Елена Петровна!
Через минуту ко мне вошла Юля с маленьким подносом в руках, на котором стояли две чашечки кофе. Поставив его на стол, девушка тут же пододвинула одну чашечку мне и, взяв вторую, присела на стул рядом.
— Спасибо, Юлечка. Ты моя спасительница, — одурманенный божественным запахом, я не придал значения лукавому блеску в глазах Рыжика.
Наконец–то! Зажмурив от предвкушения глаза, я сделал первый глоток. Кай… Горячо! Жгуче–горячо! Губы и нёбо буквально опалило! Перец! Вместо граммулички на кончике ножа, мне, похоже, нехило так его насыпали. Я укоризненно посмотрел на рыжую предательницу, та, закрыв ладонью лицо, содрогалась от беззвучного смеха, подсматривая между пальцами. Сдаться? Признать поражение? Я демонстративно сделав большой глоток, почувствовал, как мурашки побежали по голове к её макушке. Или это остатки волос решили спешно эвакуироваться? Терпи, Руслан, еще пара глотков. А теперь дыши, носом дыши. Зато сонливость как рукой сняло.
— Благодарю, Елена Петровна, — почти крикнул я, — кофе просто замечательный. Всегда говорил, что вы в это деле мастер!
— На здоровье, Руслан, — тут же заглянула она в дверь. — Водички не дать?