Алиса почувствовала, что у нее закружилась голова. При одной мысли, что Панигарола и Марильяк могут встретиться с помощью королевы, кровь застыла в жилах у несчастной девушки. Монах уйдет или останется? Известно ли ему, что Алиса венчается с графом? Неужели маркиз будет столь великодушен, что оставит Алису в покое?
— Что же вы меня не благодарите? — с улыбкой спросила королева.
— Простите, мадам… я так потрясена… от счастья… и от страха.
— От страха?.. Ах, понимаю, вы боитесь, что соперники встретятся, что маркиз выдаст графу ваш секрет… успокойтесь, я все предусмотрела, они не увидятся.
— Ах, мадам, — с искренним облегчением воскликнула Алиса. — Я готова жизнь отдать за вас!
— Вы действительно дитя! Живите для себя!.. Но это еще не все, Алиса… Я была с вами совершенно искренна… надеюсь, и вы тоже…
— Спрашивайте, мадам, я отвечу!
— Скажите, что вы собираетесь делать? Я имею в виду не только завтрашний день… останетесь в Париже или уедете?
Алисе показалось, что она поняла мысль королевы. Ведь граф де Марильяк — сын Екатерины! Девушка давно это знала, подслушав в Сен-Жермен беседу королевы Наваррской и Марильяка. Ни одной душе Алиса не открывала этого секрета. Она была глубоко убеждена: стоит королеве узнать об этом, Екатерина прикажет убить Марильяка из страха разоблачения. Теперь Алиса решила, что королеве известно о сыне, а значит, в Париже им оставаться нельзя, рискованно. Конечно, Екатерина рассчитывает, что Алиса заставит Марильяка уехать подальше. Поэтому и только поэтому королева не препятствует этому браку, поэтому и венчание назначено на полночь…
А вслух Алиса произнесла:
— Мадам, мы с графом как раз сегодня вечером хотели обсудить наши планы, но в любом случае я последую указаниям Вашего Величества.
— Никаких указаний! Вы вправе располагать собой… Но, все-таки, что бы вы посоветовали графу?
— Мадам, королева приказала мне быть искренней и я скажу прямо — моя заветная мечта — покинуть Париж. Смею надеяться, Ваше Величество простит меня…
Алисе показалось, что Екатерина обрадовалась.
— Стало быть, вы уезжаете, — сказала королева, — и когда же?
— Хотелось бы сегодня же ночью!
Екатерина на мгновение задумалась. Кто знает, может, у нее возникли сомнения, может, ей показалось, что графа де Марильяка стоит оставить в живых?..
— Сегодня вечером, — медленно произнесла королева, — у ворот Сен-Жермен-Л'Озеруа вас будет ждать карета. Я уже дала указания — вас беспрепятственно пропустят через ворота Бюси, и вы покинете Париж. Вы без промедления отправитесь в Лион, а оттуда — в Италию. Остановитесь во Флоренции и будете ждать дальнейших распоряжений. Вы обещаете, что сделаете все именно так?
— Клянусь, мадам! — воскликнула Алиса, упав на колени.
— Хорошо… Если же граф… если ваш супруг когда-нибудь вздумает вернуться во Францию, вы его отговорите. Обещаете? Если он будет упорствовать в своем решении, предупредите меня. Договорились?
— Мадам, никогда мы не вернемся во Францию!
— Прекрасно. Встаньте же с колен, дитя мое! В карете вы найдете мой свадебный подарок, кроме того, во Флоренции вам будет передана дарственная на один из моих дворцов… Не надо благодарностей: вы верно служили мне и достойны награды.
Слезы обожгли щеки Алисы.
— Ах, мадам, я была бы счастлива покинуть Париж и пешком, и без гроша в кармане, бросив все, чем владею… Простите, мадам, но в этом городе я столько страдала!..
— А теперь, Алиса, слушайте внимательно… то, что я скажу, очень важно… Я безгранично доверяю вам…
— Тайны Вашего Величества священны для меня.
Не отрывая внимательного взгляда от глаз Алисы, королева решительно произнесла:
— Я совершила одну страшную ошибку…
Алиса слушала внимательно, но никакого удивления не выказывала.
— Точнее, — продолжала Екатерина, — я согрешила, как женщина, не как королева… Алиса, не буду больше скрывать от вас мою ужасную тайну, оцените, как я доверяю вам: у меня есть еще сын кроме Генриха, Карла и Франциска… Алиса оставалась невозмутима. Может, она была не права, столь удачно разыгрывая невозмутимость? Может, ей стоило изобразить почтительное удивление? А королева, не отрывая от Алисы глаз, продолжала:
— У меня есть четвертый сын, но он далек от французского двора.
Алиса наконец решилась и удивленно воскликнула:
— Не может быть, мадам! Значит, один из ваших сыновей с самого рождения был лишен королевских прав?..