Прошло два года, как с эксплуатации вывели последний, третий энергоблок. Некоторое время возню с автомобилей и людей я еще наблюдала с безопасного расстояния, а потом стало тихо, будто и не эта земля была сонным армагеддоном. От осознания опасности радиационной печи под ногами мое сердце бешено стучало. Все человеческое, что было во мне, сжималось, билось, трепетало и интересовалось. Вот, прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки, стоит наказание XXI века. Его не охраняют ни люди, ни машины, ни драконы. Весь мир пил свой утренний кофе или нежился в вечерней ванне, пока под бетонным саркофагом варилась его гибель. На верхушку чернобыльской могилы уселась птица. Он презирал меня за страх, и я незамедлительно коснулась холодной спасительной стены. Мягче, чем шелк, вибрация прокатилась под пальцами, забрав с собой все волнения. То, что внутри, было сильнее, чем гроза. Оно насыщало меня силой, забирая взамен душу. Могущество, рожденное человеком, не знало баланса. Болезнь множилась под ногами, ища выход на поверхность, будто лава в вулкане. На мгновение я закрыла глаза, чтобы отдохнуть от усталости и эмоций. Будто лава в вулкане... Вдруг я перестала чувствовать холод под ладонью. В воздухе запахло серой, дождь закончился, а ветер стал жгуче-теплым. Еще несколько секунд я не решалась взглянуть на мир, который, очевидно, изменился по чьему-то велению. Скоро я поняла, что по моему... Чёрная земля перемешивалась с чёрными камнями и тянулась плавными горами до самого горизонта. На самой высокой из них стояла я, а внизу самым красивым в мире цветом бурлила лава, плюя вверх горячей оранжевой слюной. Ей не хватало нескольких десятков метров, чтобы навсегда покончить с надоедливой девчонкой. А она стояла, как вкопанная, считая оттенки черного и красного. Сера забивала ноздри, не оставляя сомнения в реальности происходящего. Я могла остаться здесь навсегда. Земная кровь бушевала в кратере, нагревая воздух вокруг и угрожая мне немедленной смертью. Я была готова умереть в самых прочных и теплых объятиях в мире, напоследок почувствовав всю силу планеты. Меня смешил тот факт, что до сих пор я не замечала сходства между Землей и человеком - собой, в которой текла кровь того же цвета и запаха, кровь, которая грела мое тело, давая ему возможность жить и которая фонтаном била вверх, как из вулкана, когда на моей коже появлялась случайная рана. Я родилась и когда-то умру, незаметно для планеты, как и она родилась и умрет незаметно для Вселенной. Она крутится вокруг Солнца, потому что это - ее жизненный цикл и единственная цель, а я кручусь вокруг своих временных ориентиров в поисках единого важного солнца. И когда эта планета станет на дороге у другого небесного тела, достаточно большого и сильного, то умрет немедленно, в поспешной агонии и смешных попытках спастись. Кажется, именно так заканчивается жизнь каждого из рода человеческого.
- Не ворчи, сестра, мы слишком похожи, чтобы ссориться, - как можно увереннее сказала я, заглядывая в самое жерло разъяренной Земли.
Я не собиралась прощаться, потому что здесь, в упорядоченной силе и угрожающей стихии, было тихо и спокойно, как в материнской утробе, но какая-то сила потянула меня назад! Я пришла в себя, сидя на мокрой земле, дождь умывал мое лицо, а чужие руки крепко держали меня за плечи.
- Ты глухая? Какого черта ты здесь забыла? - резкий голос крепкого высокого мужчины быстро привел меня в чувство. Видно, не все "надзиратели" разъехались по домам, чтобы лечить нервы и лучевые болезни.
- Кто ты такая? - настаивал мужчина.
- Туристка. Я туристка. Отделилась от группы и, видно, слишком далеко зашла. Простите, я пойду, - голос предательски дрожал.
- Не ври мне! Сегодня никто не приезжал.
Но какая ему разница? Отпустил бы - и делов.
- Ладно, признаю, я здесь сама. Сама добралась до Припяти, чтобы пофотографировать заброшенные дома.
- И где же твой фотоаппарат?
Действительно...
- Потеряла. И решила, что хоть на саркофаг посмотрю, раз поработать не удалось.
- Говорил же ведь не врать! Что ты вынюхивала здесь? Почему не остановилась у ограды? Не умеешь читать или не видела знаков?
- Да, я немного рассеянная, простите. Когда перед тобой такое сооружение, адреналин делает свое... Простите, я уже ухожу, - лепетала я, но мужчина уже не слушал. Он уже передавал по рации информацию о шпионке или диверсантке. Я пробовала выскользнуть из его рук, но была уставшая после длинной прогулке к реактору и короткого путешествия к вулкану, а человек напротив - был возбужден и крепко вцепился в неожиданную опасную гостью.