- Как твои дела, дочь моя?
Вот, оказывается, как случайные встречи влияют на родственные связи! Я почти расхохоталась, и мама больно толкнула меня локтем под ребра.
- Чувствую себя благословенной от Вашего присутствия.
Священник раздулся от гордости, а мать охнула от радости. Я поспешила сварить себе кофе.
- Когда ты в последний раз заходила в церковь? - спросил Стефан после того, как хорошо хлебнул чаю. Одна капля потекла по круглому подбородку и спряталась за воротником его рубашки. Ее ждет нелегкое путешествие...
- А когда Вы в последний раз смотрели Discovery? - кажется, наш разговор начался хорошо.
- Ни разу не смотрел.
- Ни разу не заходила.
- Эмилия, я слышал, что ты занимаешься всякими богохульными делами. Может, ты и сама этого не понимаешь, но я здесь для того, чтобы помочь тебе.
Веселый человек, этот Стефан! Приходит без приглашения, помогает без просьбы.
- Какие из моих дел святой отец считает богохульными?
Мать давно опустила взгляд в пол и будто ждала, как оценит ее дочь соседский неверный ксендз. Я погладила ее по плечу и широко улыбнулась Стефану - а вдруг пожалеет маму и смягчит свой приговор!
- Ты бросаешь вызов нашему Господу, Эмилия. Ты показываешь людям магию, а магия противна Богу. И хотя я понимаю, что у тебя просто ловкие пальцы и богатая фантазия, но ты даешь людям надежду на то, что кто-то, кроме Бога, может творить чудеса.
- А если бы и так?
- Что значит - если бы и так?
- Если бы люди действительно могли творить чудеса - почему бы это не устраивало Бога?
- Потому что только Он имеет такую силу и такую привилегию! - священник понемногу закипал. Как и мой кофе.
Две пары возмущенных глаз наблюдали, как черное и густое, пожалуй, по их убеждению, как и моя душа, льется в чашку.
Я не считала Бога прототипом человека, но понимала, почему человек отождествляет себя с ним. Как малому ребенку, ему нужно, чтобы отец заверил в том, что под кроватью нет монстров и добавил: "А если все равно испугаешься - громко зови меня, я услышу, приду и спасу".
- Не может раб Господний в хозяева жизни рядиться, - как нечто очевидное добавил Стефан.
- Дитя Господнее... - между осторожными глотками исправила я соседа.
- Что? - осторожно потребовал уточнений Стефан.
- Дитя Господнее. Не раб, - мой голос оставался спокойным, как и мой разум. - Немного языков есть в мире, в которых творения бога зовут рабом. Несчастные нации говорят на них. Потому что если назвать человека ребенком, он будет баловаться, а если назвать его рабом - будет служить.
- Эмилия, смысл жизни человека и есть служение! - Стефан потешался над моей безоговорочной глупостью.
- Кто Вам сказал? Двенадцатый переводчик с двенадцатого перевода еврейских сказок? - я зашла слишком далеко.
- Ты зашла слишком далеко! Слишком далеко, слышишь? - Стефан вскочил с малого ему стула и грозил потолку указательным пальцем. Мама затаила дыхание, и я всерьез испугалась, чтобы она не задохнулась.
- Простите, простите, садитесь, я сделаю вам обоим чаю, - мамин покой был мне важнее, чем собственная правота.
- Слишком далеко, слишком далеко, - повторял Стефан, однако всё же сел на стул.
Я прислушалась к маминому дыханию, которое постепенно восстанавливалось, взяла ее под руку и тоже посадила на стул, подперев ее на всякий случай стеной сзади и столом спереди. Вода лилась в чайник под взволнованное тихое ворчание Стефана.
- Я тоже возле вас присяду, - осторожно, чтобы не спугнуть, я подсунула третий стул к столу.
- Эмилия, ты уже не в том бунтарском возрасте, чтобы отрицать истинные, вечные ценности, - передохнув, Стефан продолжил все ту же тему.
Сегодня ночью мне приснилось (приснилось?) будущее, в котором мир не мир и человек не человек - в сегодняшнем их воплощении. Поэтому теперь я знаю точно, что истина относительна, а возраст ценностей - короче человеческого.
- Если каждый будет игнорировать или трактовать веру как ему угодно, что же станет с миром?
- Что же станет с миром? - и правда, как отцу видится мир, где человек лишен страха и ограничений?
Стефан улыбнулся, повернув голову к маме и будто сказал: "Вот видишь, какое глупое дитя ты породила на землю божью?"
- Анархия и грехопадение - вот что! - мне показалось, что его глаза действительно налились ужасом.
- Или свобода и эволюция, - предположила я.
- Какая эволюция, Эмилия? Откуда в твоей голове столько глупостей, дитя мое?
- Духовная эволюция, что повлечет за собой эволюцию всей материи, - я не обиделась и все же уточнила свой тезис.
- Ну, ты глянь на нее! - хлопнул руками по широким бедрам священник и снова расплылся в пренебрежительной улыбке. - Ты же говоришь - к черту духовное! - как пророку покорности и мудрости ему не хватало терпения.