Слуга закатил глаза.
– Он не восстанет! Ты его убил.
– Разрази меня Тэтлин! Ведь это бог! Боги не умирают. Они бессмертны.
– Ну, не до такой же степени, – протянул слуга и пнул труп, к немалому удивлению Рэйта. Тот не шевельнулся, слуга пнул его снова, и голова перекатилась на другую сторону, к щеке прилип песок. – Видишь? Мертвый. Понял? Никакой он не бессмертный. И не бог, а фрэй. Они умирают. Между живущими очень долго и бессмертными есть разница. Бессмертные не могут умереть, даже если захотят… Дело в том, что фрэи гораздо ближе к рхунам, чем нам хотелось бы думать.
– Ничуть мы не похожи! Взгляни на него! – Рэйт указал на поверженного фрэя.
– Ага, – кивнул слуга. – Он так сильно от нас отличается! Всего одна голова, ходит на двух ногах, у него две руки и десять пальцев. Ты прав. Ничуть не похож.
Слуга опять посмотрел на тело и вздохнул.
– Его звали Шегон. Он был необычайно талантливым арфистом, жульничал в карты и бридиит эйн мер – что значит… – Слуга задумался. – Нет, этого не переведешь. Его никто особо не любил, а теперь он мертв.
Рэйн покосился на него подозрительно. Лжет? Пытается усыпить бдительность?
– Ты ошибаешься, – убежденно заявил Рэйт. – Видел когда-нибудь мертвого фрэя? Я не видел. Мой отец не видел. Никто из моих знакомых не видел. И они не стареют.
– Стареют, только очень медленно.
Рэйт покачал головой.
– Нет, не стареют! Отец рассказывал, что в детстве видел фрэя по имени Низон. Сорок пять лет спустя они встретились снова, и тот выглядел точно так же.
– Разумеется. Я же сказал, что старятся они медленно. Фрэи живут тысячи лет. Шмель живет всего несколько месяцев. Шмелю ты кажешься бессмертным.
Сомнения Рэйта развеялись, но не до конца, и он внимательно разглядывал вытекающую из тела бога кровь.
Теперь-то, по прошествии времени, Рэйт понимал, что нападать на фрэя вообще не следовало. Отец учил не начинать драки, которую не можешь выиграть, а бой с бессмертным богом явно подпадал под эту категорию. С другой стороны, отец сам все затеял…
Крови было много.
Под телом бога растекалась уродливая лужица, пачкая траву и сияющие одежды. На шее все еще зияла рана – ужасный рваный порез, похожий на второй рот. Рэйт ожидал, что рана чудесным образом затянется или просто исчезнет. Но когда бог поднимется, преимущество будет на стороне Рэйта. Он силен и может одолеть почти любого в Дьюрии. Даже отец должен был дважды подумать, прежде чем злить своего сына…
Рэйт напряженно смотрел на лежащего с закатившимися глазами фрэя. Рана на горле стала еще шире. И кроме того, ни один бог – настоящий бог – не стерпел бы пинков от слуги…
– Ладно, может, они и не бессмертны. – Он успокоился и сделал шаг назад.
– Меня зовут Малькольм, – представился слуга. – А ты Рэйт?
– Угу…
Бросив последний взгляд на труп фрэя, Рэйт сунул украшенный драгоценными камнями клинок за пояс и поднял тело отца.
– Что ты задумал? – спросил Малькольм.
– Здесь хоронить нельзя. Реки наверняка затопляют эту пойму.
– Хоронить? Когда известие дойдет до Алон-Риста, фрэи нас… – Слуга изменился в лице. – Нужно бежать!
– Вот и беги.
Рэйт занес отца на пригорок посреди луга и бережно опустил на землю. Место для последнего пристанища так себе, но тут уж ничего не поделаешь. Обернувшись, он поймал ошарашенный взгляд бывшего слуги.
– Чего?
Малькольм расхохотался, потом смутился и умолк.
– Ты не понимаешь! Глин – быстрый конь, выносливый, как волк. Мэрил доберется до Алон-Риста уже к сумеркам. Он наговорит инстарья все, что угодно, лишь бы самому спастись. Они пустятся в погоню. Нужно уходить!
– Ну так иди, – откликнулся Рэйт, взял медаль Херкимера и надел на себя. Потом он закрыл отцу глаза. Он не помнил, приходилось ли ему прежде хоть раз касаться лица старика.
– Тебе тоже нужно идти!
– Сначала похороню отца.
– Рхун все равно мертв.
От этого слова Рэйта передернуло.
– Он был человек!
– Рхун, человек – какая разница!
– Для меня и для него – большая. – Рэйт отправился к берегу реки, усыпанному тысячами камней. Самое сложное сейчас – подобрать камни нужного размера.
Малькольм упер руки в боки, глядя на него со смесью гнева и изумления.
– Провозишься несколько часов! Ты напрасно теряешь время!
Рэйт наклонился и поднял камень. Сверху он нагрелся на солнце, снизу оставался влажным, прохладным и покрытым мокрым песком.