— Ты! — разъяренная кобра в купальнике не собиралась успокаиваться. Она двигалась по кругу и не мигая смотрела на оборотня, как на добычу, даже не догадываясь, что совсем недавно сама являлась таковой.
— Зачем⁉ Зачем ты пошел за мной? Что ты собирался со мной делать, пес? Я тебя уничтожу сейчас!
«Обидно, чтоб тебя!»
Эйван резко вскочил, не давая шанса девчонке отмахнуться, и повалил ее на землю, крепко держа тонкие запястья. Немного продемонстрировать своей силы не повредит. Если бы он задумал что-то плохое, то давно бы сделал все, что захотел. И девчонка должна это понять и прекратить, наконец, огрызаться на каждое его слово! Изгоняющая вскрикнула и забилась, как мотылек в паучьих лапах.
— Тебе стоит быть благодарной. И более воспитанной. Я шел за тобой от самого дома лишь с той мыслью, что ты мне не безразлична. Ты ушла, не объясняя причин, некрасиво ушла, бросив свою подругу…
— Для ее же блага! Вампирам нужна только я, Аирен опасно находиться рядом со мной. Слезь с меня, извращенец! — юная охотница насколько могла подалась вперед. Она злобно оскалилась. Полный ненависти взгляд, казалось, может прожигать насквозь. Что-то в этом пронзительно диком и неукротимом взгляде ей досталось от деда, определенно…
— Подожди, я не договорил, так ты хотя бы слушаешь меня. Так вот, я хотел объяснить тебе, неблагодарная девчонка, несколько правил, нарушать которые признак грубой невоспитанности. И в первую очередь, говорить «спасибо» за спасение.
Эльвира снова попыталась вырваться и ударить его ногой. Но сил для этого ей явно не хватало.
Эйван чувствовал, как закипает. Ему стало сложнее сдерживать себя, он крепче сжал руки жертвы и приблизился к ее уху.
— Они нашли тебя. Тебе не скрыться от такого количества красных глаз. И только я могу тебя вытащить из этой передряги, ты понимаешь?
— Отпусти меня, наконец!
— А ты убери свои зубочистки серебряные. И пообещай выслушать меня.
Немного подумав, Эльвира дематериализовала оружие и перестала вырываться. Но Эйван не торопился ее отпускать, ему нравилось нависать над изгоняющей, чувствуя ее запах, ее беззащитность. Нравилось смотреть, как глубоко и часто она дышит. Он медленно выдыхал горячий воздух и пытался успокоиться. Заметив тень страха на девичьем личике, он опомнился и разжал пальцы. На мгновение охватившая его страсть отступила, за столь грубое ее проявление стало неловко. Эйван отошел к камню, на котором сидел до появления вампира, и подкинул пару веток в огонь. Пусть погорит еще немного.
— Прости, увлекся. Называй меня как хочешь, это ничего не поменяет. Я вот что хотел спросить. Ты далеко собралась? Один рюкзак с плащом и ноутбуком, и сухпай в дорогу на два дня? И это зная, что придется убегать и скрываться? Далеко ли то, что ты ищешь? Даже если нет, делать это так, как решила ты — опасно и глупо. Особенно в твоей ситуации!
Эльвира постояла немного, подумала о своем, охотничьем, затем присела на соседний камень и показательно отодвинулась, недоверчиво поглядывая на руки оборотня. Да, теперь она доверяет ему еще меньше. Тяжелый случай.
— Не могу понять, какое тебе до меня дело? Я просила тебя о помощи? Нет. Я не втягиваю в свои дела никого. Я не желаю никому зла, но находиться рядом со мной теперь опасно. Я должна быть жестокой и беспристрастной, чтобы мной нельзя было манипулировать. Все это слишком сложно…
Повисла пауза. Что ж. Это действительно так. Это Эйван увязался за ней, за той, что взбудоражила его память и подарила надежду на то, чтобы узнать правду о серебряноволосых людях. А она ему ничего и не обещала.
Эльвира осторожно достала из сумки пачку печенья и протянула собеседнику.
— Я не голодна. Мне слишком жутко даже думать о том, что происходит вокруг меня и что ждет меня дальше. Я не могу быть в безопасности тут или где-либо еще. Единственное безопасное место — это академия. Это наша земля, куда не посмеет ступить ни один нечистый. Место, где изгоняющие обретают силу, чтобы вернуться во внешний мир не кроликом, но удавом. Мы не жертва, мы — орудие! И все, что я могу, это бежать туда, не зная дороги. В надежде спастись!
— Так это правда, что вы не знаете пути туда?
Эльвира спрятала лицо в руки и кивнула.
— Тише, спокойно. Все будет хорошо…
Оборотень медленно и осторожно положил изгоняющей на спину руку, в ожидании реакции. Девушка руку не скинула, она устало вздохнула. Слишком погружена в свои переживания, чтобы придать значение этому жесту сочувствия. Казалось, для нее проявление каких-либо эмоций чуждо.