Асириус уже ощутимо устал и перебирал ногами не столь бодро, как поначалу. И чем более вялым становился его аллюр, тем жарче пылали щеки изгоняющей, она подгоняла едо-тень, проносясь мимо всего интересного, что могло бы привлечь её ещё совсем недавно.
Времени нет!
Времени совсем нет!
Свинцовые тучи неторопливо ползли следом, поддувая в спину ледяным ветром. Между высохших сосен и гор впереди показались очертания закрытого города о трёх башен, утонувшего в сумерках.
– Тёмный город, жги огни, я иду к тебе! Да! Да!!! — Эльвира развела в сторону руки и пела. — Отвори ворота, да подай воды, я твой гость, да с большой земли!
– Никогда не слышал от тебя столько эмоций. Попридержи их, они будоражат мой голод.
Вот они, неприступные ворота, осталась выйти из леса и пройти через широкое поле. Путь пройден непростой и опасный. Эльвира напоследок вздохнула полной грудью воздуха, пропитанного свободой, и спешилась.
Отныне она не Эпопеева, а Клинок, и цвет волос не будет вызывать зависти у менее родовитых коллег.
Боевой опыт позволил ей научиться применять руны лишь представляя их образ, рисовать их на руках больше не требовалось. Эльвира сжала в обеих руках светлые пряди и окрасила их цветом менее благородным и тёмным. Натянув рюкзак и сняв с седла все свои вещи, она проверила снаряжение, в котором Асириусу предстояло вернуться к другу-оборотню.
Несмотря на всё пережитое, по едо-тени она будет скучать. Будет не хватать его едких замечаний и приколов.
Изгоняющая поправила ремни рюкзака и встала лицом к Асириусу, спиной к академии.
– Кажется, это всё, — подытожила она.
Едо-тень, не мигая, сквозь неё смотрел на неприступные стены города.
– Эй! Я вообще-то прощаюсь с тобой. Теперь я буду учиться тут, а ты сможешь вернуться в свой мир. Всё, о чем с тобой мечтали, почти свершилось! Не вижу радости на морде лица!
– Я хочу пойти с тобой, — отчеканил Асириус, продолжая сверлить взглядом новый дом Эльвиры.
– Что⁈ Зачем?
– Я не могу объяснить тебе, но если я скажу, что возможно тут есть то, без чего моё возвращение домой не имеет смысла, ты примешь этот ответ?
– Как я тебя проведу, тебя же спалят. Белый иномирный конь слишком часто мелькал в новостях. И потом… я всё ещё зла на тебя за то, что крал мою жизнь!
– Ну пожалуйста! Я ни о чем тебя не просил, но теперь умоляю. Я стану послушным конём, что угодно со мной делай, только проведи меня туда! Когда я найду то, что ищу — я покину это место. Я готов помогать тебе, если мои сила или мудрость нужны. А ты поможешь мне?
Эльвира ещё никогда не видела таких преданных жалостливых глаз у необузданного едо-тени. Он внимательно следил за каждым её движением и выжидал, вздрагивая от порывов ледяного ветра.
Совсем недавно её умолял Стас пойти с ним в клуб, закончилось всё очень плохо, а теперь иномирный зверь вежливо просит помочь проникнуть в закрытый город изгоняющих. Вряд ли это закончится хорошо, но Эльвира снова не смогла отказать в просьбе.
Может ли доброта быть столь порочна? Или это нечто совершенно иное? Этого Эльвира не знала, но, несмотря ни на что, оставалась верна своим убеждениям не бросать в беде друзей. А едо-тень невольно стал ей лучшим другом. С кем же еще могла сблизиться одичавшая принцесса, как ни с иномирной лошадью с вампирской природой?
– Хм. Тебя тоже нужно перекрасить. А ещё — глаза в пол и молчи, пока кто-то рядом. Внимательно слушай каждое мое слово. Всё ясно?
– Осознаю серьёзность мероприятия, условия принимаю. Я не подведу.
Эльвира кивнула, хлопнула в ладоши и положила руки на круп Асириуса, приготовившись красить магией лошадиную тушу.
Диедаро Грач (Глава 13)
Разумным существам свойственно придумывать ежедневные ритуалы, а потом следовать им, даже когда не хочется, через силу. Ведь если нарушить цепочку действий, невольно посетит тревога.
Что-то забыл, упустил. И вот ночь уже испорчена.
Диедаро подобная тревожность была свойственна: просыпаясь в семь вечера, на час раньше, чем следует, он принимал душ, шёл на кухню общаги, заваривал крепкий сладкий чай с травами в небольшой термос и возвращался в комнату, чтобы посидеть в сети и взбодриться перед предстоящей ночью. Прилежный ученик-первогодка вёл дополнительный конспект, изучая страницы состоявшихся изгоняющих, которые смогли обнаружить что-то необычное во внешнем мире. Получался своеобразный дневник чужих достижений, которыми Диедаро мечтал бы гордиться, но, увы, в обозримом будущем такой возможности не предвиделось.