– Нет, принц, неспроста, – тяжко вздохнув, подтвердил наставник. Он направился к окну, мерно постукивая кончиком посоха по полу. Продолжил говорить, только достигнув стены, но так и не повернувшись к юноше. – Господин, я всегда учил Вас не отступать от истины. Сейчас мне предстоит последовать сим нелегким путем и открыть то, о чем бы я предпочел умолчать.
– Вы меня пугаете, учитель.
– Эразм, не мне пришла в голову мысль о Двоедушных. Мне ее подсказали. Личный посланник Канцлера, тайно появившись в Эр-дзуме, передал мне пожелания своего господина. Тогда они мне показались крайне разумными. И даже гуманными по отношению к Вам. Это сегодня я понимаю, что Канцлера заботил лишь конечный результат. Сойдет с ума наследник рода Эриниев, останется в добром здравии или вовсе погибнет, – не важно. Главное устранить претендента на престол. Устранить тихо, не привлекая внимания. И возвести на трон нужного Канцлеру человека. Мое пренебрежение к вопросам политики сыграло с нами злую шутку. Мы с вами, наследник, неверно оценили шансы на престолонаследие, как самые ничтожные. Сторонников рода Эриниев оказалось не столь уж и мало. А теперь, когда Тарконы, на которых и делал ставку Канцлер, неожиданно сцепились с Парсидами, и были объявлены государственными изменниками, поддержка оставшихся верными Империи аристократов и вовсе может склонить весы престолонаследия в вашу пользу.
Юноша, испытывающий в этот день одно потрясение за другим, ошарашено молчал. И звездочет продолжил, не оборачиваясь.
– Теперь, когда фавориты Архея оказались за бортом, он попытается отыграть назад. Двоедушный Эразм Эринийский никому уже не нужен.
– А если у храмовников не получится? – быстро откликнулся Эразм. – Да и к тому же в документе ясно сказано: «Является или являлся Двоедушным». А свидетелями моего падения стали по крайней мере трое…
– Только трое, мой добрый властитель. Вернее, четверо. Вы сбросили со счетов меня. Видите ли… Служба курьеров нелегка. Горные обвалы. Коварные болота. Дикие звери. Исчезновения двух офицеров не заметит никто. Халида просто выдворят за пределы Империи. В лучшем случае выдворят. Ну а я… Со мной легче всего договориться, оставив при вас в качестве ментора и… шпиона. Что же касается целительного очищения Братства, то оно не сыграет существенной роли в спектакле, задуманном Канцлером. Кто бы ни утвердился на троне, реальная власть останется сосредоточена в тех же руках, что и ранее. А безумие императора порой даже уместнее, чем его мудрость.
Эразм обреченно кивнул.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
К алтарю Хранителей наследник рода Эриниев подошел один. Старика звездочета Храмовники остановили на пороге. И сколь он не уговаривал братьев в болотных одеяниях, те остались непреклонны.
Отец Корино заставил себя ждать. И почти четверть часа юноша рассматривал фрески на стенах и куполах собора. Наверху четыре Ангела-Хранителя стояли на страже врат мира. Лики их были возвышены и строги. Различаясь по цвету одеяния, они прикрывали каждый свою сторону света. Ангел в красном, с изогнутым пылающим мечом сторожил южные ворота, его товарищ напротив, в фиолетовом, сжимал в руке булаву, с запада их прикрывал Ангел в белом, с обоюдоострой секирой наготове, и створ восточных ворот закрывала собой, раскинув широко руки с зажатыми в пальцах кинжалами, Ангел в сине-зеленом платье. Золотые ворота располагались под самым куполом. Они были под покровительством самого загадочного, пятого Ангела, известного под именем «Незримый». Его было запрещено изображать кистью или резцом, и братья Храма ревностно следили за соблюдением запрета.
Справа и слева, пестрели картины, живописавшие подвиги адептов Братства. Странно, но некоторые из них, даже при беглом взгляде, приходили в противоречие с уроками истории, которые преподал ученику Джи-у-Кер.
– Интересуетесь свершениями братьев-Храмовников, благородный Эриний? Похвально, весьма похвально! – голос раздался в тишине, словно звук боевого горна.
Эразм подавил желание передернуть плечами от неожиданности. Повернулся к отцу Корино, отметив, что тот чувствует себя в храме полновластным хозяином, которому ни к чему сдерживать голос.
Юноша учтиво поклонился, кивнул, но предпочел сохранить молчание.
Лидер Братства окинул его оценивающим взглядом с ног до головы и приступил к делу:
– Эразм Эринийский, готовы ли вы довериться Братству, с открытой душой и искренним сердцем?