Джи-у-Кер припомнил ржавый сапог, висящий над черным входом, и кивнул.
– Не хотел я вас… сюда, – слова с трудом срывались с пересохших губ, – но раз уж так все обернулось…
Джунгар сильно стукнул кулаком в доски двери. Один раз, другой, третий. Потом повторил, но уже много тише, делая долгие паузы между ударами.
Дверь долго не открывали. И офицер, привалившись к косяку, продолжил заплетающимся языком:
– Всегда считал, что служу чести и порядку… Но только вот на службе этой… Нет-нет да и запачкаешься. Отпустил скупщика краденого. Уж больно дочка у него хороша. Красивая, белозубая, ладная. Не устоял. Тот все золото предлагал. А потом, когда я отказался, слово дал, что не будет ему покоя, пока ответной услугой не отплатит. Вот сейчас и проверим, каково оно, воровское слово.
Дверь отворилась без единого скрипа. На пороге стояла неопрятного вида толстуха в засаленном платье.
– Чего надо? – вместо приветствия гостей встретил недоверчивый взгляд исподлобья и сварливый, надтреснутый голос.
– Гмызу кликни! – бросил хозяйке Джунгар.
– Какого Гмыза? Нету тут никакого Гмыза!
– Не дури! Скажи, Джунгар за долгом пришел.
– Гмыза никому ничего не должен, – сверля пришедших злым взглядом, отрезала толстуха. – Тем паче гонцам-подранкам.
От внимания грубиянки не укрылись ни эмблема на плече, ни висящая плетью рука.
– А ты все ж спроси, – тихо, но с нажимом, продолжил стоять на своем капитан.
Дверь захлопнулась. Чтоб через минуту распахнуться вновь. Уже знакомая толстуха махнула приглашающее рукой, пропустив мимо себя, быстро выглянула за порог и, прикрыв дверь, задвинула два засова.
– Спускайтесь, гости дорогие, – сварливо просипела карга. Стоило им миновать короткий коридор, она подтолкнула Эразма в спину. Плохо освещенная лестница, спирально уходившая вниз, едва не подвела юношу. Он оступился и едва не полетел вперед лицом, но невесть откуда взявшаяся сильная рука вовремя подхватила под локоть.
– Гмыза, – представил Джунгар своего должника. – Умеет появляться и исчезать неожиданно. Этого не отнять.
Невзрачный коротышка в улыбке оскалил неровные желтые зубы. Эразм подумал, что как раз о таких людях говорят, что их девяносто пять на сотню. Ни одной характерной черточки, за которую зацепился бы глаз. Встретишь такого на улице и долго будешь сомневаться, – тот человек перед тобой или просто похожий на него незнакомец.
– Моя нора, – бросил скупщик краденого, когда они оказались в тесной клетушке у основания лестницы. Он затеплил фитилек еще одного светильника, и теперь можно было яснее разглядеть обстановку. Разнообразием она, правда, не отличалась. Наспех сколоченный стол, да пару колченогих лавок по бокам.
– Давненько не виделись, Джунгар, – приглашая гостей присесть, протянул Гмыза.—А ты неважно выглядишь. Никак лазил в розарий, что возле Весеннего Дворца и поранился?
Капитан лишь криво усмехнулся.
– Зачем пожаловал?
– Ты говорил, что когда понадобится помощь…
– Помощь? – удивленно вскинулся мужчина.—Разве моя дочь недостаточно тебе помогла?
– О чем ты…
– Не пачкай свои губы ложью, гвардеец. Оставь кривду для таких, как мы с Бертой.
Толстуха стояла в дверях, поигрывая внушительной дубинкой.
– Впрочем, хоть и тайком от меня, ты не силой ее взял, воин. Так что я еще подумаю. Послушаю и подумаю. Будь любезен, представь мне своих друзей.
Джунгар представил спутников и изложил, как мог лаконично, события последнего дня.
– Глазам не верю! – изумился Гмыза, бесцеремонно уставившись на Эразма. – Один из двенадцати наследных принцев в моей вонючей берлоге!
– Один из двух, – вмешался Джи-у-Кер. Принцы мятежных Парсидов и Тарконов, теперь вне закона. Остальные восемь – мертвы.
– Вне закона, – пожевал губами вор. – Я всю жизнь живу вне закона. Да и что такое закон. Законы устанавливает тот, кто сильнее. Сегодня на улицах Вольтрана законы Канцлера. Но Парсиды привели под стены большое войско. И, возможно, уже завтра, там наверху, установят новые законы. Они как волны, пройдут там, по мостовым. Подминая по себя одних, вознося на гребень других. А здесь, у меня, все останется по-прежнему. Так, как было и всегда. И такой козырь, как Эразм Эринийский, хорош при любом раскладе. Поэтому Берта сейчас займется нашим благородным господином. А храброму офицеру не привыкать к потраченной шкуре. Он потерпит своей очереди.
Толстуха оказалась на удивление расторопной. Не взирая на протесты Эразма, одежда с него слетела, будто по волшебству. И сразу же жирные пальцы прошлись по торсу, жадно обхватывая молодые упругие мышцы.