– Не увлекайся, милая! – поморщился Гмыза. – Возьми вот.
Он толкнул по доскам стола глиняный кувшинчик, извлеченный из-под лавки.
Берта с сожалением убрала ладони, сорвала вощеную бумагу с горлышка сосуда. Окунула пальцы, извлекая наружу бурую мазь. Жуткое зловоние распространилось в воздухе. Гмыза бросил в рот кубик жевательного табака:
– Не самый приятный аромат. Но клинки наемников часто обрабатывают такой дрянью… А зелье поможет. Ну, скорее всего, поможет.
Стоило мази попасть в рану, как по ребрам Эразма разлилось легкое жжение. Джи-у-Кер с тревогой вглядывался в лицо воспитанника.
«Если сейчас верх снова возьмет демон, то…»
Закончить мысль звездочет не успел. Юноша схвати наставника за руку, и, задыхаясь, рухнул на лавку. Глаза его закатилась и по телу прошла крупная судорога.
– Проняло, – бесстрастно подытожил вор, сплевывая порцию табака на пол. – Случается и так. Теперь очередь офицера, Берта. А вот он, – целиком твой!
Хозяин зло усмехнулся, когда Джунгар, помимо воли, сделал крохотный шажок назад от надвигающейся всей массой толстухи. Гмыза с любопытством воззрился на Джи-у-Кера, скорбно склонившегося над учеником. Поднимаясь, он хлопнул старика по плечу.
– Не беспокойтесь, мой ученый гость! С юношей все будет прекрасно. Отлежится в моей норе, Берта за ним присмотрит. Не будем мешать ей. И отравлять своим стариковским дыханием атмосферу. Поднимемся в гостиную. Скоротаем время за пинтой-другой отличной сливовой настойки. А заодно и побалакаем о том, о сем. Давно я мечтал потолковать с образованным человеком.
Судя по тому, как настойчиво стремительно поднявшийся на ноги хозяин принялся теснить его к выходу, Джи-у Кер заключил, что только что озвученное предложение не из тех, от которых можно и отказаться. И впервые пожалел, дивясь своим мыслям, что рядом нет демона. Уж здесь бы он чувствовал себя как рыба в воде!
Глава 11
Глава 11.
Эразм шел по едва освещенному коридору. Справа и слева от основного пролета следовали боковые ответвления. До тех пор, пока наследник удерживал фокус зрения посередине, провалы второстепенных ходов тонули в зыбкой серой дымке. Но стоило лишь чуть повернуть голову, взгляд натыкался на очередной поворот. Эразм нерешительно свернул налево. Прошел несколько шагов. И убедился, что стены коридора раздались вширь, а потолок приподнялся. Юноша бросился назад, но не смог найти нужного поворота.
Приступ паники накатил удушливой тяжелой волной. Мысли заметались отчаянно, хаотично.
«Лабиринт. Подземный, безнадежно запутанный лабиринт! Что, что можно сделать, чтобы выбраться отсюда?»
В голове вдруг зазвучали слова наставника, слышанные когда-то на уроке. «Из большинства лабиринтов можно выбраться, используя правило левой руки. Оно заключается в том, чтобы двигаться по хитросплетениям ходов, не отрывая пальцев левой руки от стены. Путь, проделанный пленником лабиринта, может быть очень долгим. Но это единственная надежная тактика».
Эразм вытянул руку и коснулся камня. Он двинулся вперед, сначала медленно, потом все ускоряя шаг. Каждая развилка, уходящая влево, становилась для него единственно верной дорогой. Каждый поворот сулил надежду. И жестоко разочаровывал. Кончики пальцев начали гореть от постоянного трения о шероховатый камень, спустя несколько минут.
Еще через минуту он услышал голос. Звук доносился справа. Кажется, кто-то звал его по имени. Не слишком громко. Но и не так тихо, чтобы засомневаться в реальности голоса. Эразм остановился в замешательстве. Совет наставника не предполагал вариантов. Голос звал настойчиво и непрерывно. С непривычной, но смутно припоминаемой, интонацией.
Колебался отрок недолго. Спасительная стена была забыта. Он устремился на зов. С каждым поворотом звук становился яснее, отчетливей. Пока, наконец, не привел его в крохотную ярко освещенную комнату. Стальные прутья в два пальца толщиной разделяли помещение на две равные половины. И по ту сторону решетки Эразма ждал коренастый мужчина в черной рубашке без рукавов и коротких красных штанах.
– Ну, здравствуй, Эрик, – крупные пальцы вцепились в решетку, и юноша смог рассмотреть пять странных синих знаков, вытатуированных на ребре ладони. Почему-то они привлекали куда больше внимания, чем обильно покрытые цветным рисунком плечи.
– Приветствую тебя, благородный…, – Эразм использовал традиционную форму вежливого обращения к незнакомцам, выученную на уроке. Хотя лицо за прутьями вряд ли могло принадлежать аристократу, слишком уж прямолинейными были его черты с тяжелым подбородком и выпуклым лбом, слишком вызывающе горела небесно-голубая синь глаз, но Эриний ждал ответа. Незнакомец усмехнулся, но все же продолжил фразу: