— Вы его хорошо знали? — спросила Марида.
— Я? Нет. Вернее, почти нет. Мы вращались в разных кругах, хотя как-то и были представлены друг другу. Я был ему неинтересен — пусть и аристократ, но, по сути, обычный солдат на службе короны… Надо сказать, что и он не произвел на меня впечатления приятного собеседника. Из маркиза просто-таки лезло высокомерие и чувство собственного превосходства, а я с такими людьми господами общаться не большой любитель. И увидеть этого человека здесь…
— Действительно, странно — согласилась Марида. — Если только…
— Сюда! — раздался голос одного из солдат. — Здесь, кажется, отыскался живой! Только здорово подраненный!
Точно, один из лежащих был еще жив, хотя и без сознания. Раны у него были достаточно серьезные, да и на холодной земле он лежал долго, так что надо было срочно принимать меры. По-моему, уже начиналось переохлаждение организма… У него, кроме повреждения внутренних органов, была еще и большая кровопотеря. Как этот человек все еще жив — непонятно! Что ж, раз человек так цепляется за жизнь, то и нам надо постараться, сделать все, чтоб он поправился, и рассказал о том, что же здесь такое произошло…
Пока мы с Маридой возились с ним, вновь раздался голос:
— Еще один живой!
Оставив раненого на Мариду, побежала на зов, но чуть раньше меня там оказались Кисс с РенхардомРейхардом. Когда же я подошла к ним, Кисс обернулся ко мне со своей ехидной ухмылкой:
— Лиа, хочешь увидеть очередное подтверждение той прописной истины, что дерьмо не тонет, как его не топи?
— Не поняла…
— Сейчас поймешь. Любуйся на красавца во всем его великолепии…
И верно, было чему удивляться: перед нами на земле лежал Табин, бывший теткин управляющий. С того времени, как я его видела последний раз, мужик словно облез, несколько растерял свой прежний гонор, и непонятно отчего напомнил мне воздушный шар, из которого выпустили часть воздуха, да притом тот шарик еще и хорошо потрепали. Бледный, перепуганный, в старой крестьянской одежде, он Табин и тут сумел устроиться куда лучше первого раненого — бывший управляющий лежал не на холодных камнях, а непонятным образом умудрился натаскать одежды с убитых, и устроить для себя что-то похожее на небольшое гнездо, задерживающее холод от земли, так что простуда ему не грозила. Почему непонятным образом? Просто у него были перебиты (а, вернее, перерублены) обе ноги, причем одна довольно серьезно — перелом аж в трех местах!
— Высокое Небо, какая встреча! — расцвела я в довольной улыбке. — Вот уж кого не ждала, не ведала! Прямо как бальзам на душу пролился при одном только виде тебя, жук пронырливый! Скажи хоть, какими судьбами ты здесь оказался, сокровище мое несказанное?
— А? — не понял Табин. Он, как видно, вначале попытался притвориться мертвым, не зная, что за люди появились здесь, но сейчас понял, что этого делать ни в коем случае не стоит — все же ему срочно требуется помощь…
— И чего ты тут делаешь? — продолжала я. — Если мне не изменяет память, ты же в Нерге застрял, но перед этим нас всех заложил…
— Да если б не вы, то меня в той стране колдунов и близко бы не было! — простонал Табин. — Хоть озолоти, но по своей воле я бы в Нерг никогда не поехал!
— Сам, милок, направился туда, и только сам! — развела я руками. — Все было на добровольных началах: тебе предложили, и ты согласился, хотя мог бы и на каторгу отправиться, и устроиться там очень даже неплохо: ты ж любому без мыла в одно место влезешь!
— А на каторгу меня за что отправили? Там была допущена такая несправедливость!.. Я ж столько для тайной стражи сделал!.. Одна И вот всего одна ошибка — и меня чуть на плаху не отправили! Скажи еще, что не имеешь к этому никакого отношения!
— Да если бы ты, друг мой ситный, в Стольграде сообщал тайной страже правду о том, что в доме князя Айберте творится, а не выдумывал невесть что, то ни в Нерге, ни на каторге бы не оказался. Тебя ж для того Вояр в княжеский дом и определил, чтоб ты стучал на своих хозяев, докладывал ему об их поступках от и до… Ну, а ты что стал делать? Правду Вздумал правду таить и выдумывать неизвестно что. Открою тебе страшную тайну: если обманываешь тайную стражу, то ни к чему хорошему это привести не может.
— Ну да, конечно, теперь я еще и виноватым оказался! — едва не зарыдал бывший управляющий. — Выхода На самом деле просто выхода у меня другого не было, кроме как скрывать кое-что от тайной стражи!