— Ах, так? — наехал на него Ник. — А что если я тебе скажу, что это — полный бред?
— Значит, ты это и хотел сказать, — ответил Джеми. — Но мне все равно, я теперь окончательно в отказе. Еще пара человек, впрочем, тоже. Они обратили внимание на те же вещи, что и я.
Знакомая лукавая ухмылка исказила лицо Джеми.
— Слушай, старик, бросай все, а? Это просто психоз, который рано или поздно пройдет. Но у меня ощущение, что участники всего этого к тому времени увязнут слишком сильно и глубоко.
— Спасибо за предупреждение, дядя Джеми, — издевательски бросил Ник и с удовлетворением отметил, что улыбка с лица друга испарилась. — Малыш Никки уже начеку. Эх, если б ты знал, насколько сейчас смешон…
Он встал и направился к двери, на этот раз не особенно заботясь, чтобы не шуметь. Ну и что теперь делать? План Б — позвонить Эмили? От этой мысли внутри Ника все буквально сжималось. А не лучше ли сначала все-таки попытаться уговорить Эдриана? Но он не знал его номера. Вот дрянь, и почему вчера об этом не подумал?
— Если будешь сыт по горло этой ерундой, приходи опять ко мне, — сказал Джеми, закрывая за Ником дверь.
Он никогда больше не скажет Джеми ни слова. Нет, тот просто клинический идиот! Знать не знает, что упустил, и еще думает, что нужно капать другу на мозги!
Теперь вот надо впихивать диск кому-то другому. Нервничая, он выудил мобильник из кармана куртки.
Алло, Эмили, скажет он. Или как-нибудь покруче. Салют, Эмили. Это Ник. Найдется для меня пара минут? Можно к тебе заскочить?
При одной только мысли об этом его ладони вспотели. Он ведь знал, что Эмили уже отшила троих, он даже видел, как Рашид пытался ее уговаривать. Но я поступлю иначе. Он вдруг сразу понял, что скажет. Это же напрашивалось само собой и при этом не противоречило правилам игры.
— Алло?
Голос Эмили звучал грубовато — то ли заспанно, то ли простуженно. Ник не посмотрел на часы — черт, вот черт. Первым желанием было отключиться, но это выглядело бы еще глупее.
— Салют, Эмили, — он закашлялся. — Прости, что беспокою так рано, но мне надо быстренько переговорить с тобой.
— Сейчас? — Это звучало без особого энтузиазма.
— Ну да, сейчас было бы… хорошо.
— В чем дело?
Ник приготовился к пространному объяснению, которое должно было увенчаться фразой «Я хочу подарить тебе целый мир», но Эмили еще не закончила.
— А, знаю, ты об этих дурацких надоевших дисках, да? Ты узнал какие-то подробности? Ко мне вчера уже третий приставал, хотел, чтобы я взяла эту штуку. И каждый изображает Бог знает какую тайну.
Вся составленная с таким трудом речь была сметена в один момент. Ник вообще уже не понимал, что ему говорить.
— Ник? Ты еще тут?
— Да. Э-э-э… А почему ты, собственно, всем говорила «нет»?
— Думаю, по той же причине, что и ты. Мне не нравится эта возня. Кроме того, всегда пристают какие-то отвратительные типы, от которых я ничего не хочу получать, даже в подарок.
Ник закрыл глаза. Еще чуть-чуть, и он тоже вписался бы в череду отвратительных типов.
— Ну так что? — продолжала Эмили. — Что ты узнал?
— Ничего. Прости. Я о другом…
— И о чем же?
В голове Ника царила чудовищная пустота. Он отчаянно искал первую попавшуюся мысль, за которую можно было бы схватиться.
— Я о… об Эдриане. Эдриане Маквее. У тебя случайно нет его номера?
Молчание на другом конце провода выдавало растерянность. Ник себя ненавидел.
— Ты имеешь в виду худенького блондина, который всегда выглядит немного напуганным? Мальчика, у которого отец совершил суицид?
Теперь на какое-то время завис уже Ник. «Совершил суицид» — с каких это пор Эмили выражалась так витиевато?
— Да. Его отец покончил с собой.
— Я знаю Эдриана только по имени, видела пару раз. С чего ты вообще решил, что у меня может быть его номер?
Да уж, с чего? Ник прислонился лбом к стене ближайшего дома, размышляя, стоит ли стукнуться о нее головой.
— Просто подумал, что вы знакомы. Я, наверное, ошибся. Извини.
В принципе, можно заканчивать. Для него это, с одной стороны, стало бы большим облегчением, а с другой стороны, нет, ведь разговор сложился неудачно. Он предпринял еще одну попытку спасти начатое:
— А у тебя как дела? Уже справилась с домашней работой по химии?
Молчание. Вероятно, Эмили расценила внезапную смену темы именно так, как следовало: как попытку выйти из затруднительного положения.