– Отдохни немного. Продолжим чуть позже, – миролюбиво сказал Ансель. Взгляд его обратился к Вивьену. – Теперь ты. То же самое.
Вивьен кивнул, сделал несколько шагов, на ходу приняв из рук Ренара меч, и остановился напротив Анселя в той самой стойке, которую тот показал его другу.
– Гляжу, ты усвоил то, что я говорил? – улыбнулся Ансель.
– Я отличаюсь внимательностью, месье…
– Ты запамятовал мое имя? – улыбка Анселя стала чуть шире.
– Я вежливо даю вам возможность назвать полное. Оно ведь у вас есть?
– Кажется, я начинаю понимать, почему ваш наставник так отзывался о вас, и к кому конкретно были обращены его особые замечания, – сказал Ансель, становясь в стойку. – Взвесь оружие в руках. Почувствуй…
– Я понял. Я вас слушал. – Юный инквизитор, повинуясь инстинкту, прокрутил меч в руке. Он был тяжелым, и Вивьен понял, что рука быстро устанет, однако примерно прикинул, как надолго хватит его сил. – Вы не ответили на вопрос.
– Въедливый, – оценивающе усмехнулся Ансель. – Отвечу, если попробуешь нанести удар. Вижу, у тебя неплохие задатки, и ты довольно быстро ориентируешься с оружием в руке.
Вивьен не стал ждать второй команды. Вложив много сил в свой выпад, он сделал наступательный шаг, но Ансель легко парировал удар. Вивьен почувствовал, что довольно быстро запыхается, если продолжит в том же духе, поэтому вернулся в стойку и замер в ожидании. Ансель изучающе склонил голову, глядя на его реакцию.
– Надо же, – тихо произнес он. – Полная боевая готовность. Отчего ты ждешь, что я всерьез нападу на тебя?
«И правда. Отчего?» – спросил себя Вивьен. Ответа он не знал.
– Я не знаю, – честно сказал он.
– Полагаю, ты всегда так насторожен?
– Временами, – хмыкнул Вивьен.
Ансель кивнул и поманил его к себе.
– Подойди. Попробуем то же самое, что я показывал Ренару. Нанеси легкий удар по клинку. Почувствуй сопротивление стали. Почувствуй, какое нужно оказать давление. Первое занятие направлено на то, чтобы вы привыкли к оружию и не боялись его. Хотя с последним у тебя проблем нет.
Вивьен выполнил указание учителя, и ему потребовалось немалое усилие, чтобы выдержать давление его меча.
– Ансель де Кутт. – В голосе мужчины отчего-то зазвучали уважение и благодарность. – Я обещал, что представлюсь.
– Вивьен Колер. – Молодой инквизитор вторил его тону.
– Колер?
– Это прозвище дали моему отцу. Оно, – Вивьен поморщился, – закрепилось.
– Интересное имя. Тебе подходит, учитывая твою проглядывающуюся манеру сражаться.
– Надеюсь, что вы ошибаетесь.
– Я бы предпочел, чтобы вы с Ренаром обращались ко мне на «ты». – Ансель, наконец, ослабил давление на клинок, и Вивьен тяжело опустил руку с мечом, чувствуя, что устал. – Если, конечно, вы решите продолжить занятия.
– Всенепременно. Ансель, – улыбка Вивьена заметно потеплела.
Несколько минут назад он толком не мог понять, вызывает в нем этот человек опасение или симпатию. Теперь сомнений не было.
Ренар тоже быстро проникся к нему уважением и был искренне рад, что его друг не натворил бед, после которых от учителя пришлось бы отказаться.
Кантелё, Франция
Год 1352 от Рождества Христова
– Боже, отчего же девушки такие сложные? – Гийом сокрушенно вздохнул и побарабанил пальцами по скамье, на которой сидел.
– М? – вопросительно промычала Элиза, отвлекаясь от созерцания желтых покрывающих поле колосьев. – Что-что?
Они сидели на улице, прислонившись к стене ее дома, и ели странное, составленное совместными стараниями кушанье: куриные ножки, сворованные юным графом у поваров, смешанные с приготовленными Элизой овощами и собранными ею ягодами.
Последний обход крестьянских хозяйств графским управляющим завершился благополучно: собранные подати радовали, так как крестьяне, наконец, сумели почти полностью оправиться от нагрянувшей несколько лет назад чумы и теперь снова работали в полную силу. Гийом же в приступе щедрости, напавшем на него по этому случаю, решил поделиться благами со своими ближними.
– «Что-что»? – кривляясь, передразнил юноша. – Да я все про ту… как же ее там… – Он нахмурился, попытавшись припомнить имя, но так и не сумел. – Дочка нашего конюшего. Красивая девка, спору нет, и хороша не только внешностью, как ты понимаешь. Но, черт возьми! Караулить меня во дворе и смотреть с тоской каждый раз, как я прохожу мимо! На что она надеется? В конце концов, неужели ее скудоумие позволило ей рассчитывать на что-то большее? Ну отдалась она мне, все получили удовольствие! Что ей теперь от меня нужно?