Близость смерти активировала во мне дар Дома Цедрика. От меня, в сторону зверя устремилась струя черного дыма, который окутал его морду, и вырвал из ликана жизнь. Дымящаяся струя молниеносно вернулась обратно, одарив меня эйфорией от похищенного светоча. Монстр мешком рухнул на дорогу, по которой покатился кубарем, мешая очередным преследователям совершить прыжок.
— Давай родная, давай, — шепнул я подбадривающие слова своей кобыле, всем свои нутром чувствуя, как ей тяжело даётся этот забег.
Я выпустил из правой руки поводья, и положил ладонь на лошадиный загривок.
"Не знаю, как это делается, но возьми столько, сколько тебе надо" — отправил я ей мысленный посыл, и тут же ощутил в её жилах прилив сил, а в своём теле лёгкое опустошение.
С удвоенной прытью моя лошадь рванула вперёд, но осознание того, что я буду единственным спасшимся, заставило меня придержать поводья. Я пропустил Кайса немного вперёд, подставляясь под атаку монстров.
"Да, суки! Прыгайте на меня, а я буду пожирать вас! Теперь не вы, а я охочусь на вас!"
Один за другим, ликаны замертво валились на пыльную дорогу, а я всё больше и больше ощущал себя непобедимым. Когда их осталось всего четверо, лошадь Авроры резко замедлилась, и сразу два зверя прыгнули на неё. Она была метрах в трёх от меня, и на этом расстоянии моё неразвитое умение не смогло спасти её от ликанов. Один монстр вцепился клыками и когтями передних лап в зад её лошади, а когтями задних лап разодрал мышцы и сухожилия задних ног кобылы. Второй монстр пролетел чуть дальше и выше, вцепился когтями в девушку, и вместе с ней повалился на землю. Третий зверь впечатался в своего собрата, того, что уже повалил лошадь Авроры, а четвёртый продолжил погоню за нами.
Прыжок ликана в надежде схватить меня, выпад чёрного дыма, смертельное падение зверя, и натянутые на себя до предела поводья. Одним рывком я развернул абсолютно послушную лошадь, и направил её к месту кровавого пиршества. В полумраке наступающей ночи, я видел, как тварь в обличии волка рвала тело девушки в клочья, расшвыривая ошмётки плоти и передроблёных костей в разные стороны. Два других ликана, скалясь жёлтыми клыками, медленно шли в мою сторону, не сводя с меня глаз, светящихся красными огоньками.
— Ты не поможешь ей! Она уже мертва! — услышал я Кайса. Он пытался докричаться до моего разума, и у него это получилось. Случилось это после того, как ко мне потянулась небесно-чистый, сияющий неестественной белизной шлейф светоча Авроры. Проскользнув между ликанами, остатки жизни девушки окутали мои руки, и я с горечью в сердце впитал их в себя.
— Подожди, — сказал я Кайсу, который намеревался дёрнуть поводья, и пустить лошадь в галоп. Прикоснувшись ладонью к шее уставшего животного, я восполнил её жизненные силы. — Теперь можно ехать.
— Как? Как, твою мать, ты убил их, Только не говори, что это сделал не ты. И вообще, какого беса они больше не гонятся за нами? Они не могут не гнаться. Понимаешь, не могут, — спросил меня Кайс. Тот самый Кайс, который две троицы, что я нахожусь здесь, учил меня мироустройству, рассказывал как, что и почему происходит в этом Мире. А теперь он спрашивает меня о неизвестном ему. Конечно, это приятно, но нужно быть крайне осторожным в своих ответах. Хотя, может быть к черту лож, утайки и недомолвки! Настало время всё прояснить!
— Я расскажу тебе всё, но сначала давай уедем отсюда как можно дальше…
24. Правда
— Это всё? — спросил Кайс, после того, как выслушал мой рассказ, который был настолько подробным, что затянулся не меньше чем на час. Он слушал внимательно, не перебивал и за всё время не задал ни одного уточняющего вопроса. И теперь, когда я надолго замолчал, решился спросить.
— Нет, — ответил я, низко опустив голову. — Я убил Вершка.
Я ожидал чего угодно, любой реакции, только не смех. Кайс задорно, безмятежно рассмеялся, словно мы не таились в лесной глуши, неподалеку от берега Большой Воды, а сидели в кабаке и беззаботно хлебали пойло.