— Всё-таки зря ты "тьму" использовал, — услышал я голос Кайса, который бросил охапку валежника рядом с костром и принялся отряхать одежду.
— Они не найдут "её" и для всех, причиной смерти будет перерезанное горло, — ответил Вершок. — Только епископы смогут найти следы "тьмы", но им нет никакого дела до дохлого инквизитора. Так что, расслабься и подкинь дровишек в огонь.
— Ну, хорошо. Будем надеяться, что так оно и будет, — Кайс сделал вид, что соглашается с магом. — Какая по счёту пуговица?
— Четвёртая, — ответил Зиган. — Но я ей совершенно не рад.
— Что так? — удивился Крысолов.
— Этого ублюдка и инквизитором-то назвать сложно — новичок неопытный. Мне даже показалось, что он ни единого травника на костёр не отправил, не говоря уже о ком-то серьёзном.
— Но пуговичку ты всё равно срезал, — ухмыльнулся Кайс.
— Срезал, — согласился его собеседник. — Будем считать, что этим убийством я спас десятки тех, кто мог бы стать жертвой этого краснопузого выродка.
— Расскажи о пуговицах? — спросил я Вершка.
— О, подранок наш очнулся, — обрадовался Крысолов, сделав вид, будто не видел, что я уже несколько минут наблюдаю за их беседой.
— Не сейчас, — буркнул маг, и принялся собирать свои вещи. — Поднимайся — уходить пора. Кайс, гаси огонь.
— Да уж, зря я по кустам бродил, и дровишки собирал, — раздосадовано произнёс тот, и принялся затаптывать костер.
Так хорошо, как сейчас, я давно себя не чувствовал. Лёгкость в движениях, странная эйфория в голове, которая уверяла меня в том, что я могу голыми руками вырвать дерево из земли или поднять над головой многотонный валун. Даже краски осеннего леса были для меня приятны, хотя до этого я ненавидел это время года и всё, что с ним связано.
На сборы ушло не больше пяти минут, после чего мы покинули уютную поляну и углубились в довольно густой ельник. Около часа Кайс вёл нас через нагромождение хвойных деревьев. Часто растущие деревья, торчащие в разные стороны, ветки и куча сухостоя, сильно замедляли продвижение. Сучки так и норовили ткнуть тебя в глаз или намертво зацепиться за одежду и оторвать от неё кусок. Тогда-то я и вспомнил добрым словом портного Карика. А ведь действительно, качество его работы на высоте!
Кайс и Вершок недовольно пыхтели, раздвигая руками ветки и уклоняясь от вездесущих сучков, а я, как дурак, продолжал радоваться этому. Хорошее настроение не покинуло меня даже после того, как я дважды получил по лицу лохматыми еловыми ветвями. Крысолов отодвигал их в стороны, проходил первым и отпускал, а я, выбрав неверную дистанцию до него, получал по морде.
— Вершок, — негромко окликнул Кайс мага. — Меня его довольная харя уже бесит. Ты со светочем не переборщил?
— Сам ему уже пендаль хотел дать, — ответил чародей. — Ничего, скоро пройдёт, и Олаз пополнит наши ряды унылых путников.
— Вот вы гады, — радостно заявил я. — Мне уж подумалось, что я с ума сошёл, а это ваши эликсиры.
— Заткнись и иди молча, — сказал мне на это Вершок, и всё-таки легонько дал мне ногой под зад.
"Ох, Зиган, зря ты так. Ой, зря!" — подумал я, но вслух свои угрозы не озвучил.
Густой ельник сменился удобным для ходьбы лиственным лесом, и мы ускорили шаг. Несколько часов практически безмолвного пути, и Кайс вывел нас к широкой реке. Тут, на пологом берегу, скрытом с воды высокими кустами, мы и устроили привал, где мои спутники поведали о предстоящем маршруте.
— От погони мы оторвались, — заявил Крысолов. — Но для этого пришлось сильно отклониться на юго-восток, а надо нам намного севернее, к Ущелью. Эта река — граница владений барона Азаунгера, и за ней нас точно никто не будет искать.
— Ты говорил, что Азаунгер контролирует Ущелье, значит, мы ещё вернемся на его земли? — спросил я, вспоминая рассказ Крысолова. — Или ты решил идти другим путём?
— Хотелось бы, но нет. Нет другого пути через горы, — ответил Кайс. — А за то, что запоминаешь мои рассказы — хвалю.
— Вообще-то есть другая дорога, — заявил Вершок. — Но она нам не подходит.
— Ты прав, — согласился Кайс. — "Верхняя" тропа нам не подходит, тем более в это время года.
— Что за тропа? — попросил пояснить я.