На каком уровне погружения в "задницу" были мы в тот момент, я не знал, но предчувствие подсказывало мне, что до дна ещё далеко. Да уж, как же я тогда был прав… Медленно, но верно, преследователи сокращали расстояние, а впереди, в нескольких километрах, уже виднелся пригород Мясного Двора. Тут-то мы и провалились чуть глубже в "расщелину неудач"… С восточной стороны густой лес сменился редколесьем, а тот, в свою очередь, уступил место полям. Затяжной дугой, дорога плавно огибала поле и терялась за вершиной небольшого холма. Именно из-за этого холма и появился приличных размером конный отряд всадников, который неторопливо двигался нам навстречу. В этот момент один из инквизиторов выбрался из кареты, добрался до кучера, встал с ним рядом и вытянул руку в нашу сторону. Его запястье охватило яркое пламя огня, который тут же устремился в нас. Огненный шар не долетел до повозки пару метров, на мгновение замер, а после этого растворился. Инквизитор ещё трижды "выстрелил" в нас огнём, после чего уселся на скамью. Если это была атака, то Вершок с лёгкостью парировал её. Если сигнал для всадников, то наши преследователи добились желаемого. А по сути, мы бы и так никуда от них не делись, ведь свернуть с дороги не представлялось возможным. Хотя, на счёт этого я ошибался…
— Сворачивай на императорскую дорогу!!! — заорал Зиган Кайсу,
— Я лучше сдохну!!! — прокричал тот в ответ.
— Сейчас все сдохнем!!! — проревел маг, бросился к Крысолову, схватился за вожжи, и попытался отобрать их. — Сворачивай!!!
Отряд всадников быстро набрал скорость, и уже скакал на нас галопом. Кайс потянул вожжи на себя, притормаживая усталую лошадь, и направляя её вправо, в неприметную для непосвящённых, лесную просеку. Нам повезло, и колёса не застряли в узкой, но довольно глубокой придорожной канаве. Дважды повозку сильно тряхнуло, и она выскочила на твердую дорогу, изрядно покрытую увядающей травой и сухим прошлогодним бурьяном. Кучер инквизиторов остановил карету на дороге, видимо, не желая повторять наш манёвр, а всадники, с лёгкостью перескочили через препятствие, и продолжили погоню.
— Ложись на пол, — Вершок отдал мне приказ, а я мгновенно его выполнил.
Маг тоже завалился на дно телеги возле наших вещей, после чего залез рукой в сумку Крысолова. Блестящая фляга со светочью вновь увидела свет, а это означало только одно — Зиган снова явит миру своё колдовство!
— Держи, — он швырнул мне флягу, а я не смог её поймать, от чего та неприятно ударила меня по подбородку. — Мимо рта только не промажь, когда будешь отпаивать своего спасителя.
Спустя несколько секунд, в повозку начали влетать стрелы. Они пронзали потрёпанный временем тент, и пролетали навылет, чудом не угодив в спину Кайса.
— Ещё. Ещё ближе, — бормотал Вершок себе под нос. — Ещё чуть-чуть… А-А-А!!!
Чародей взревел, и ударил кулаками в дно повозки, от чего доски жалобно затрещали и проломились. По телеге пошла мощная волна вибрации, после чего она начала подскакивать, словно мы неожиданно въехали на ухабистый участок дороги. Задний полог повозки, который состоял из двух шторок, плотно прилегающих друг к другу, начало мотать из стороны в сторону, открывая мне вид на то, что же произошло после заклинания Вершка. Теперь я понял смысл слов Зигана, что он произносил минутой ранее: "Ещё. Ещё ближе". Он ждал, пока всадники приблизятся вплотную к нам, после чего разом отсёк преследование. От его колдовства дорога вспучилась. Метровые кучи земли, перемешанной с камнями, которыми некогда была вымощена дорога, наряду с такой же глубиной ямами, стала непреодолимой преградой отряду конных преследователей.
В эту ловушку угодил авангард и средняя часть группы всадников. Ноги коней проваливались в глубокие ямы, выворачивая наизнанку суставы. Наездники вылетали из сёдел и, со всего маху влетали в кучи земли или катились кубарем, расшвыривая в стороны своё оружие и обмундирование. На тех "счастливчиков", кто был в первых рядах, падали перепуганные, искалеченные животные, давя людей своей массой. Сверху на них валились другие всадники, а на них их лошади… Всё это дополнялось неприятными моему слуху звуками: жалобным лошадиным ржачем, людскими криками и многоголосым карканьем воронья, встревоженного происходящим. А ещё были листья. Много листьев. Зелёные — те, что не успели отдать свой цвет осени, жёлтые, красные… Сорванные с ветвей внезапной земной дрожью, они медленно падали вниз, нежно укрывая собой место и участников трагедии…