Я узнал её сразу, ту самую книгу, что изготовил Апарийя по заказу Ханлаза. Позабыв о плече, занозах и всём остальном, я схватил знакомую мне вещь, и бегом бросился на верхний этаж к столу со свечами.
Нет, так нельзя. Хоть я и не дружу с науками во всех их проявлениях, а соответственно и с их бумажными хранителями, но такими руками листать подарок императору нельзя. Пересилив нахлынувшее любопытство, я отложил в сторону книгу, и первым делом избавился от заноз. Большинство из них я вытащил легко, но парочка далась мне с трудом. Я попытался подковырнуть их кончиком лезвия палаша, но эта извращённая попытка не увенчалась успехом. В глупой надежде найти иглу, я заглянул под стол, где обнаружился выдвижной ящик. Иголок там не было, зато там было кое-что другое — странный нож, которым я и воспользовался.
Не знаю, кто и когда положил его в стол, но то, что он был остр как бритва, оставалось фактом. Толстое, двадцатисантиметровое, обоюдоострое лезвие сильно расширялось к конусной гарде, с заточенными кончиками. Короткая, овальная рукоять из неизвестного мне чёрного материала, плавно перетекала в схожее с гардой, удлинённое конусное навершие. Весь металл ножа сиял, словно начищенное зеркало, а не кованая руками людей сталь, которая провела в забвении тысячи лет.
— Или он боевой, и его тут кто-то забыл, или это просто нож для бумаги, — предположил я, и сунул клинок в голенище сапога. — В любом случае, лишним он не будет.
Вот и настало время познакомиться с книгой. "Великорождённые сыны и дочери императорского рода. От Агинса Основателя до скончания времен" — всплыло в памяти название, которое сейчас предстало предо мной написанное непонятными иероглифами. Первая страница детально копировала обложку, следом, разворотом на обе страницы было нарисовано генеалогическое древо рода Цедриков. Если придерживаться логики и названию книги, то на самом верху располагался Агинс Основатель, от имени которого ползли двадцать четыре ветви. Многие из них заканчивались тупиковыми именами, у которых не было никакого продолжения. Напротив таких "тупиков" красовались одинаковые символы. Всего таких символов было три вида: чёрный крест, золотое солнце и три красных, переплетённых круга. Что означал каждый из символов, осталось для меня загадкой, хотя, крест напротив "тупика" мог означать только одно… От тех же, кому посчастливилось продолжить род, ответвлялись лишь по восемь ветвей, а третье поколение имело лишь по четыре наследника. Скорее всего, Лакс Цедрик был одним из четверых представителей пятого поколения. У всех было по двое детей, и все они оказались последними в роду. Кто из этих восьми отпрысков был нынешней королевой Трагарда, я так и не смог понять, хотя мне очень хотелось проследить её родословную. А ещё там были даты, но, так же как и с буквами, цифры были непонятны мне. Был бы тут Кайс или, хотя бы, пропоец Вершок, уж они бы смогли прочесть всё это. Эх, сколько бы интересного мы отсюда узнали!
"А что, если взять книгу с собой?" — пришло ко мне неожиданное решение моих мучений.
— Обязательно возьму тебя с собой, — прошептал я, нежно провёл рукой по пожелтевшему листу, и перевернул страницу.
Изображение четырёхрукого мужчины напомнило мне о видении заказчика и изготовителя книги. Быстро перелистывая страницы, на которых были не только портреты четвероруких мужчин и женщин, но и длинные, на несколько листов тексты.
"Описания жизни" — подумал я, перелистывая очередную страницу, бормоча в это время имя:
— Ханлаз, Ханлаз, Ханлаз…
Я нашёл его ближе к концу книги. На нём были те же одежды, что и в момент видения. Сердцебиение ощутимо увеличило темп, и я ненадолго отстранился от книги, чтобы успокоиться.
— Значит, я видел прошлое. Нет, я не мог. Это Дом, да, это Дом показал мне его. Но зачем? Для чего? Я понравился Ему, и он решил раскрыть мне свою маленькую тайну? Костя, что за бред ты несёшь? Нахер ты Ему сдался. Так-так-так, получается, что императорская семья выделялась от своих подданных лишней парой рук. Ну да, тут не ошибёшься в неверности жены, если она принесёт тебе двурукого наследника, — пошутил я, и задумался о ещё одной особенности королевских семей своего прошлого Мира. — Кровосмешение. А ведь оно должно быть и в этом Мире.
Я пересмотрел семейное древо, бегло пролистал книгу, но так и не понял, где родовитые мужчины отыскивали себе жён под стать себе — с четырьмя руками.
— Либо я прав, и все они перетрахались между собой, либо в этом Мире есть место, откуда они привозили многоруких жён, — предположил я. — А что, если это место не тут, а в другом Мире… что, если этот и мой родной Мир не единственные… Кайс говорил, что у Магистра есть Саркофаг Миров. Что, если он когда-то принадлежал роду Цедриков? Что, если императорская семья перемещалась из Мира в Мир? Возможно, это и стало главной причиной вражды Трех богов со Смиренным Богом. А что, если эти Трое враждовали не только с Лаксом Цедриком, но и со всеми его предками, желая покончить с господством пришельцев из другого Мира?