— Молчи и иди за мной. — Шёпотом велел мне Кайс, и начал пробираться вдоль стены к высокой барной стойке, за которой стоял толстяк с блестящей от пота лысиной.
"Главное, чтобы меня тут за пидара не приняли" — думал я, боязливо поглядывая из-под капюшона на посетителей кабака, и выдвигаясь вслед за Крысоловом.
— Вечер добрый, уважаемый, — поприветствовал Кайс трактирщика. — Человек по имени Зиган Шустрый должен был снять у вас комнату и ожидать нас там.
— Пьяный в доску боевой маг? — усмехнулся толстяк.
— Он самый, — расплылся в улыбке Кайс.
— Гера! — трактирщик отодвинул шторку за своей спиной и криком подозвал помощника — мелкого мальчугана цыганской внешности. — Проводи этих господ в тринадцатую.
— Нам бы поесть, — добавил Кайс трактирщику.
— Чего изволите? — расплылся тот в дежурной улыбке.
— Всё самое лучшее, да побольше, — ответил ему Крысолов и положил перед толстяком золотую монету. — И до утра чтобы нас никто не тревожил.
Отражая блеск золота, глаза трактирщика вспыхнули алчностью, пухлая ладонь молниеносно накрыла монету, а дрожащие губы затараторили слова благодарности в адрес щедрого постояльца.
— Не жирно для этой дыры? — с видом знатока местных расценок, о которых знал из рассказа того же Кайса, поинтересовался я.
— Очень даже, — ответил Крысолов. — Зато спать в тишине будем, да и пожрём не помойные объедки, а свежую еду.
"Цыганёнок" провёл нас по крутой лестнице на верхний, третий этаж, где, судя по дверям, было всего две комнаты. Он молча указал нам на левую и протянул в сторону Кайса руку ладонью кверху.
— Медяка хватит? — улыбнулся ему Крысолов, а мальчишка радостно закивал головой. — Дам серебряный, если скажешь кто в соседней комнате.
— Нэ-ка-го, — с трудом, по слогам произнёс "цыганёнок" и на его ладонь упала сверкающая монетка.
— Если кто-нибудь захочет туда заселиться — предупреди меня, и получишь ещё одну.
Пацанёнок радостно кивнул, сунул Кайсу масляную лампу и побежал вниз по лестнице, на ходу пробуя монету на зуб.
— Открывай, — велел мне Крысолов, указывая на нужную нам дверь. — Заходи.
Я взялся за стальную петлю, что выполняла функцию ручки, и пихнул дверь. Ничего не вышло — заперто. Попробовал на себя — история повторилась.
— Подвинься, — велел мне Кайс, а когда я отодвинулся в сторону, тот пихнул дверь, которая с легкостью распахнулась. — Заходи.
— А это как так? — удивлённо спросил я.
— Так же, как и с сумкой, — пояснил он.
— А что с сумкой? — не понял я его ответ.
— Заходи — объясню.
В центре вытянутой комнаты стоял узкий, длинный стол, на котором в окружении десятка пустых стеклянных бутылок горел тусклый огонёк лампы. Причудливые, разноцветные пятна света, прошедшие сквозь цветное стекло пустой тары, раскрасили стены игривой мозаикой, добавив в серый интерьер радужные тона.
— Кажется, что тут кто-то сдох, — предположил я, закрывая нос краем капюшона, пряча его от дикого микса неприятных запахов, среди которых доминировали сильнейший перегар, резкая вонь человеческого пота и протухшей рыбы.
— Я был бы этому рад, — весело сказал мне Кайс. — Но это всего лишь обычный аромат человека, который составит нам компанию в предстоящем путешествии.
— Это и есть Вершок?
— Он самый, — подтвердил мою догадку Кайс. — Эй, алкаш вонючий, ты защиту поставил? Тут говорить можно?
— Аб-ды-мэ ду-у-у, — тяжело протянул пьяный голос из дальнего угла, скрытого от нас полумраком.
— Точно? — переспросил Крысолов.
— Дэ-э-э, — подтвердил голос из темноты.
— Сматерись, — обратился ко мне Кайс.
— Зачем? — удивлённо спросил я.
— Надо так. Сматерись и я дам тебе ответы на все вопросы.
— Пидарас, — выдал я, с вызовом глядя на Крысолова.
— Голова кружится? — спросил он меня, не обращая внимания на мою провокацию.
— Вроде нет.
— Сматерись ещё.
— Ебаный пида… — только и успел сказать я, как почувствовал, что меня словно ударили кулаком в нос, из которого тут же медленно потекла кровь. Я взвизгнул и заорал на довольного проверкой Кайса. — Чё за нафиг — больно же!