Меня осаждали все. Репортёры, священники, аристократы и обычные люди, толпами собиравшиеся перед замком. Один хотели понять, как я это сделал, другие боялись, что их постигнет та же участь. Третьи желали хотя бы посмотреть на того, кого уже прозвали в некоторых СМИ пророком, дланью Спасителя и ангелом гнева. Пафосные названия, да все не те. Но претендовать на роль Мессии было ещё рано.
У меня состоялось в течение ближайших после эфира дней несколько бесед.
Первым прикатил Шувалов. Не вызвал к себе, а приехал сам. Мрачный и дёрганый.
Принял я его в кабинете. Встреча подразумевалась явно деловая.
— Николай, — начал князь, едва мы сели, обменявшись приветствиями. — Я долго думал, что сказать в первую очередь. И решил, что должен признать: ты сумел выполнить то, что обещал. Это… отлично. Тут претензий нет. Вернее, претензий нет вообще. Кроме той, что ты сделал это, не предупредив.
— А вы бы согласились? — спросил я. — Дали добро?
— Если бы ты объяснил, как собираешься это провернуть.
— Но у меня на это лишь один ответ.
— Воля Спасителя?
Я развёл руками.
— Разве может быть иное объяснение?
— То, что говоришь ты, не объяснение! Такого быть не может!
— Разве вы не верите в Мессию?
Шувалов раздражённо фыркнул.
— Я тебя умоляю!
— Ваша Светлость, ну как я мог бы лишить целый род Дара? Это невозможно. В смысле — не под силу человеку.
— Коля, скажи правду, — уставился мне в глаза Шувалов. — Я глава клана, я должен знать!
— Вообще-то, нет, — ответил я мягко. — Даже если бы иное объяснение существовало, я, как глава рода Скуратовых, имею право хранить секреты.
Князь вздохнул.
— Ладно, вижу, ты крепкий орешек. Пусть будет по-твоему. Но ответь хотя бы, есть ли вероятность, что… скажем так, Мессия прогневается ещё на кого-то?
— И велит мне лишить Дара?
— Да, чёрт возьми! Ты меня отлично понял!
— Конечно, Ваша Светлость. Но откуда мне знать, что думает или чего желает Спаситель?
Князь поморщился.
— Уходишь от ответа.
— Вовсе нет. Но я думаю, не только Фиолетовые погрязли в грехе. Вы согласны, что любой, кто встанет на сторону неугодных Спасителю, непременно прогневит его?
Шувалов смотрел на меня очень внимательно, пытаясь понять, верно ли он меня понял.
— Думаю, так и есть, — проговорил он, наконец.
Я кивнул.
— Вот и мне так кажется.
— Николай, ты же понимаешь, что сейчас ты для одних чуть ли не святой и пророк, а для других — опасный человек, способный лишать Дара целые рода?
— Отлично понимаю. Но что я могу поделать? Не игнорировать же призыв Мессии.
— Давно ли ты стал истово верующим? — усмехнулся Шувалов.
— С тех пор, как мне явился посланник Спасителя.
— Ясно. Ладно, играй в это, сколько хочешь. Но имей в виду, что на данный момент ты главное оружие нашего клана. Мы не можем позволить кому-то тебя прикончить. А желающие точно появятся. Возможно, прямо в этот момент где-то кто-то обсуждает, как от тебя избавиться.
— Это вполне вероятно, — согласился я. — Но что вы предлагаете?
— Ты должен оставаться в замке.
— Идея хорошая, но как же школа?
— Плевать! Какая сейчас школа, если вот-вот начнётся война с Фиолетовыми⁈
— Но они её не объявляют. Даже на дуэль меня не вызвали.
— Пытаются выиграть время, чтобы получше подготовиться. Мы не дадим им этого сделать. Придётся объявить войну самим.
— На каком основании?
— Придётся создать повод.
— Например?
— Сымитируем покушение на тебя и обвиним Фиолетовых. А затем назовём войну священной. За пророка и так далее.
— Тогда уж лучше за Мессию, — ввернул я.
— И за него тоже, — кивнул Шувалов. — Согласен?
— Отличная идея, Ваша Светлость. Но я всё сделаю сам.
— Хорошо. Полагаюсь на тебя.
Следующим ко мне притащился отец Адриан. Тоже недовольный, ясное дело. Но у него настрой был, всё же, иного толка.
Когда мы расположились в новой, только что отремонтированной гостиной, которая предназначалась специально для приёма гостей такого рода и была оснащена самыми новейшими системами безопасности и быстрого реагирования, включая ведение и аудио и видеозаписи, а также была оснащена всяческими ловушками и прочим, жрец начал так: