- Ну передай.
Я сладко зевнул и перевернулся на бок.
Возмущённый моими торговыми талантами мужчина отошёл, но через полчаса всё же вернулся и с мрачной физиономией согласился.
"Интересно, что за срочность такая? Через день, край два, будет проходить караван и тогда почту можно будет отправить за пару дирхемов".
Солнце ещё только показало свой краешек из за горизонта, а я уже тронулся в путь, через пару километров мне пришла в голову неожиданная мысль.
"А зачем мне ехать по караванному пути, когда можно сильно срезать через пустыню".
Заблудится я не боялся мой внутренний волшебный компас точно указывал на место в которое я хотел попасть.
Хлопком ладони по шее, я заставил свернуть своего коня в пустыню.
Хотя назвать местность пустыней было не совсем верным, так как кроме песка, попадалось и немало зелени в виде низкорослых кустарников и чахлых деревьев. Изредка пейзаж разбавляли скопления валунов, вероятно принесённые сюда в незапамятные времена ледником.
Вот в таком месте я и почуял людей, точнее, не самих людей, а их верблюдов, на редкость вонючие животные. Из любопытства свернул в их сторону, поглядеть, что они здесь делают.
На площадке закрытой от испепеляющих ветров пустыни огромными глыбами был разбит лагерь с четырьмя большими шатрами, я сходу насчитал два десятка человек и почти столько же лошадей, немного в стороне паслись десяток верблюдов.
Ещё через мгновение меня заметил раззява-часовой, что-то гортанно завопив оборванец в драной кольчуге выпустил в меня стрелу.
"Меткий"
Удивился я отбив мечом стрелу. Я уже бы практически уверен, что такой трюк смогу провернуть и голой рукой, но решил не рисковать своей шкуркой, всё таки не чужая.
После вопля часового весь лагерь забегал как растревоженный муравейник, а в меня начали стрелять уже несколько человек, за себя я не переживал, но ублюдки могли попасть в Дармоеда.
"Вы сами выбрали свою судьбу".
Стукнув пяткам в конские бока, я рванул в атаку. Вообще-то рубить с коня без седла и стремян невозможно, но это если у вас нет "липкой жопки" у меня была. К моему удивлению мой рысак оказался обучен как боевой конь, он самостоятельно принял немного влево чтобы мне было подручней рубить бегающую "пехоту", чем я и занялся. Несмотря, на то что я впервые рубил людей с коня, у меня сразу же стало получатся, с дикими криками разбойники, а кто ещё без разбора стреляет в мирных путешественников, послушно разлетались на куски под моими молодецкими ударами, а я ещё успевал отбивать летящие в коня стрелы. Через пару минут избиения, остатки бандитов поняли, что шансов у них нет и ещё через минуту они просто кончатся. Дружно бросившись к лошадям, банда рванула в рассыпную. Я же в азарте стал гонятся за одиночками и пользуясь превосходством в скорости, мой рысак на голову превосходил коней разбойников, легко их догонял и с радостным визгом рубил, инной раз, от прилива восторга, нерасчитав силу удара разрубал вместе с лошадью. Большей части бандитов всё же удалось скрыться, махнув на них рукой я в предвкушении поживы вернулся к их лагерю, не забыв по пути ограбить трупы.
Первым делом пошёл в самый большой шатёр, так как был уверен, что он принадлежал атаману, а значит всё самое ценное должно хранится там. Полумраком и устойчивым запахом портянок встретило меня логово разбойника. И если полумрак для меня не был проблемой, то вонь заставила расчихаться, после чего я почувствовал ещё один не самый приятный аромат.
"Хм, селёдка, немного крови и ещё хрен пойми что"?
Стоя у входа я пытался вспомнить, где я мог наслаждаться этим запахом раньше.
- В рот компот, кобылий хвост!
Ответ пришёл из прошлой жизни.
Уверенно прошёл к дальней стене шатра, огибая кучи тюков и мешков. Брезгливо сморщив нос запустил руку в кучу тряпья и как морковку из грядки, выдернул оттуда голую девушку или кого-то, кто когда-то была девушкой. У меня в руке висело изможденное голодом, побоями и изнасилованиями существо, лишённое разума. Тело почти сплошь было покрыто синяками и кровоподтеками, пах выглядел сплошной кровоточащей раной. Моя рука сама собой разжалась, девушка словно кукла безвольно упала на свою "постель".
"С этой стороной жизни, я ещё не сталкивался".
Подавив ярость в перемешку с жалостью и омерзением, я вышел из шатра подышать раскалённым воздухом пустыни.
Минут за двадцать окончательно успокоившись, вернулся к девушке, присел на корточки рядом с ней и стал ласково гладить её по голове, успокаивающе бормоча, что-то невразумительное, постепенно с головы моя рука спустилась к шее.