Пока напарница как заправский демон "пожирала" душу зверька, я с гастрономическим интересом рассматривал ещё и тело твари.
"Просто какое-то безотходное производство"!
Прогнав ироничные мысли подступил к туше.
Всё выглядело довольно мерзко, но особого выбора у меня не было, либо я ем, что добыл, либо голодаю.
"Возьму лапки, говорят у лягушек они вкусные, а тут целых три пары, причём всё одинаковые, даже задние, которые вроде как должны быть длинными и отвечать за прыжки".
Сморщив нос, быстро отрубил лапы животному, торопливо связал их гибким прутом попарно, нанизал на длинную палку, палку закинул на плечо и со всей поспешность, покинул место охоты. Запах крови за километры привлекает хищников, а знакомиться с более серьёзными экземплярами у меня не было настроения.
Весь путь проделал бегом, уже на опушке Леса меня посетила умная мысль, что надо быть идиотом, чтобы напрямую бежать домой. Эдак по моим следам, в посёлок может прийти какая-нибудь тварь. Путать следы я не стал, не думаю, что смогу в этом соревноваться с прирожденными охотниками Леса, поступил просто, добравшись до ближайшего ручья долго шёл по нему против течения, выбрался на валуны, с них перепрыгнул на ближайшие камни, потом ещё дальше. Таким образом получилось проскакать с камня на камень почти три десятка метров. Потом был следующий ручей и ещё один. По водным тропинкам, почти дошёл до самой крепости.
- Дом милый дом!
Не удержался я от глупой улыбки благополучно добравшись до своей лачуги.
Дальше меня поглотили хозяйственные хлопоты.
Используя трут и кресало, с десятой попытки, затопил печку. Взгромоздил на печь большой чугунок не меньше вёдра в объёме, пока вода закипала кухонным ножом содрал с лапок шкуру, топором отрубил когти, и разрубил каждую лапу на несколько частей, выполнив все эти нехитрые процедуры, посчитал мясо к варке готовым.
Уже во время готовки почувствовал странную тяжесть в желудке, почему-то онемели щеки.
"Отравился"!
Но всерьёз испугаться не успел, за считанные минуты неприятные ощущения сошли на нет.
Успокоившись сёл возле печки на колченогий табурет и с видом заправского повара, стал помешивать варево, длинной деревянной ложкой, время от времени подсаливая.
Добавил травы, что здесь заменяла лавровый лист, но даже это не смогло перебить мерзкую вонь от варящегося мяса.
Почти два часа понадобилось, чтобы мясо стало хоть сколько-нибудь съедобным.
Под громкое урчания желудка, я с рычанием голодного котёнка впился зубами в лягушачью ляжку.
Несмотря на неприятный запах, мясо оказалось неожиданно вкусным.
Догрызть "окорочок" я не успел. Живот булькнул и очень толсто намекнул, что мясо было несъедобным.
- Жëваный крот!
Уронив недоеденный кусок, обратно в чугунок, я подхватился с табурета и с проворством, афганской борзой, метнулся за сарай. К счастью я успел, возможно потому, что по причине бедности, трусов не носил.
Несколько минут, "изливал душу", при этом умудрился не испачкать подол.
"Есть повод для гордости".
Воспользовавшись услугами лопухов, что питаемые моими предыдущими походами, буйно разрослись за сараем, я отправился доедать мясо.
- Тьфу на тебя!
Возмущённый пустым переводом "продукта" в раздражении сплюнул и замер удивлённый дальностью полёта слюны. Плевок со скоростью стрелы пролетел добрых десять шагов.
"Вот оно, что! Похоже я приобретаю способности зверей, чьи души я "поглотил", ну или Элька, тело то у нас одно".
Следующие несколько минут развлекался тем, что плевался, как сумасшедший верблюд. Кроме дальности, на высоте была и меткость, по крайней мере с семи метров смог попасть в ветку куста с мой большой палец. Потом кончилась слюна и я вынужден был прекратить.
Уже сидя дома с обглоданной костью в руке, меня вдруг озарило, что "плевок" можно использовать как оружие.
Не откладывая дело в долгий ящик, залез в шкатулку, где бабушка Ида, хранила самые ценные вещи.
Как обычно искомое нашёл на самом дне. Здоровенная игла, такие моя мама, в моей прошлой жизни, называла "цыганскими", была немного кривовата и с лёгким налётом ржавчины.
Осторожно поместив иглу в рот, таким образом, чтобы острая часть была наружу, я подражая покойной жабе раздул грудную клетку и резко выдохнув выплюнул свой "снаряд".
Мелькнув серебристым росчерком игла глубоко вонзилась в стену. Оценив глубину и силу удара, признал технику "Плевок" условно боевым. На этом опыты были закончены, так как с непривычки стали болеть мыщцы щёк.