Сразу же решаю расставить всё точки над Ë, в глупой надежде, что узнав мой статус, торгаш не сильно меня обманет.
С сомнением посмотрев на мои грязные босые ноги и тонкие спичкообразные ручки, лавочник покачал головой, но оставил своё мнение при себе.
"Выгляжу я конечно не по геройски".
Грязное мешок-платья и торчащие во всё стороны волосы делали меня скорее похожим на пугало, чем на приличного героя.
"Ничего, вот разбогатею, куплю нам приличное платья и ботинки, может быть даже носки"!
- Деньгами дать не могу.
Прервал мои мысли голос унылого купца.
- Возьму товаром.
Не стал я спорить с сомнением обведя выложенный на полках хлам.
В итоге приобрёл огромный мешок-рюкзак из грубой, но добротной ткани. Большой камень соли, килограмм на десять, полтора пуда серой муки, столько же крупы, название которой я так и не узнал, и огромный кухонный нож, на этом список закончился, так как больше ничего нужного мне, у него не было. Сладкого тоже не оказалось, хотя я очень на это рассчитывал, до одури хотелось сахара, но оказалось что тут, это привилегия богатых.
"Грёбанное средневековье"!
Разгневался я мысленно. Совсем расстроился, когда узнал, что из одежды подходящей мне по размеру у него есть, только красная лента для волос. Причём лента стоила как мешок муки. Подавив жабу вцепившуюся мне в горло, беру не торгуясь. Элька при виде ленты пришла в восторг, чтобы порадовать девочку, сразу же перевязываю волосы.
- Сколько осталось?
Внимательно смотрю в глаза сельскому бизнесмену, гадая на какую сумму он меня обманет. Не задумываясь, лавочник ответил.
- Один империал двенадцать серебра и семьдесят три медью.
- Мне нужна хорошая обувь и одежда.
Задумчиво подëргав себя за ус, тем самым простимулировав мыслительный процесс купец произнёс.
- Не раньше, чем через декаду.
- Договорились!
Терзаемый мыслями о настоящей цене когтя, покинул лавку.
Как не странно, за дверями меня не ждала разъярённая толпа селян с факелами и вилами.
Больше не испытывая судьбу, направил свои стопы в сторону родных пенатов. Редкие прохожие при виде меня поспешно переходили на другую сторону улицы.
"Значит, слухи, что я герой, уже разошлись. Тем лучше, чем меньше идиотов будут испытывать моё терпение, тем проще мне будет жить".
Провожаемый не доброжелательными взглядами я добрался до выхода из крепостцы. В воротах всё также стояли две плохие подделки на воинов, но с одним отличием, к ним добавился настоящий воин. Несмотря на седину и выпирающий живот, мужчина выглядел опасным, хотя из оружия имел, только кинжал на поясе. Доброжелательно мне улыбнувшись, седой сделал навстречу мне несколько шагов, я напрягся готовый атаковать или убегать.
- Нет, нет, я не собираюсь драться!
Примирительно поднял руки мужчина.
- Я староста этого посёлка Брэйн и хотел бы извинится за своих односельчан!
Серые глаза воина внимательно отслеживали мою реакцию на его слова.
- Нет проблем.
Я беззаботно махнул рукой. Несмотря на то что Брэйн пытался не показать своего облегчения, совсем скрыть его не получилось.
Брэйн Хастатус. Староста Заболотного.
Если чему и научила Брэйна двадцатилетняя служба в легионе, так это не спешить с оценкой разумных. Что неоднократно спасало ему жизнь и уберегало от прочих неприятностей. Вот и сейчас он не стал торопиться, когда к нему прибежала толпа испуганных детей с вестью, что маленькая девочка сначала избила их, а после напала и искалечила Ебриуса-кожевника. Первым делом он разогнал, начавших собираться в возмущенную толпу людей. Хватило одного намёка, что девочка возможно герой, после чего у каждого вдруг нашлись срочные дела. Дождавшись пока толпа рассеется
отправился к воротам, справедливо рассудив, что уж мимо их герой точно не пройдёт.
Если подумать, то последние действие старосты было лишено смысла и даже опасно. Зачем нарываться на агрессивно настроенного героя, когда обезопасив сельчан, можно было спокойно дождаться его ухода. Но Брэйн не зря занимал должность старосты и хотел оставить у героя, только положительные эмоции от Заболотного, строя далеко идущие планы. Ведь если герой поселится в крепости, то можно было не опасаться судьбы Лесного. Даже самый слабый герой был на порядок сильнее тренированного воина, а если учесть возраст девочки, то была немалая вероятность, что повзрослев она станет по настоящему могучим героем. Причём героем дружески настроенным Заболотному и лично ему.
Но все заготовленные слова рассчитанные на ребёнка, застряли у старосты в глотке, едва он увидел холодный оценивающий взгляд от чумазой тощей девочки.