В тот же мгновение понял, что подросток не пытался на меня напасть, а просто бросился к телу отца.
"Ой как неудобно"!
Проследив взглядом куда откатилась голова мальчишки, вернулся к обезглавленному телу. Парящая кровь толчками вытекала и обрубка шеи, растворяя утоптанный снег.
- Убили!
Полоснул по моим чутким ушам пронзительный женский крик. Вокруг меня мгновенно образовалась зона отчуждения, в голосах людей отчётливо слышался страх. Особым финтом стряхнул с лезвия кровь и продолжая движение аккуратно уложил клинок на плечо.
Медленно обвëл тяжелым взглядом
притихшую толпу крестьян, все с кем я встречался глазами опускали головы и старались спрятаться за спинами соседей.
Убедившись, что герои кончились, просто пошёл дальше. Испуганная толпа расступилась освобождая мне дорогу.
Ближе к середине рынка я перестал внушать ужас, так как здесь даже не заметили моей мгновенной расправы над крестьянами. В основном огромное "рубило" на моём плече вызывало недоумение, а у тех кто по умнее лёгкое опасение. Засмотревшись на огромного мужика в медвежьей шубе
важно шествующего через рынок, я ткнулся в чей-то бок.
- Эй, мелкая, смотри куда прешь!
Повернув голову увидел тощего мужичка в сером армяке и с небольшим деревянным ящиком на длинном ремне.
"Коробейник".
Мои глаза мгновенно прикипели к нехитрому товару бродячего торговца.
"Леденцы на палочке"!
Только вместо знакомых мне с детства петушков, здесь леденцы были в форме всяких зверей, причём некоторые явно были искажены хаосом или кривыми руками кондитера. Заметив мой интерес, коробейник моментально сменил гнев на милость, чем спас себе жизнь.
- Что оборванка, нравиться? Тогда че пялишься, покупай!
Оскалил в приветливой улыбке гнилые зубы мужичок.
- Сколько?
- Пятнадцать медях.
- Да ты чë дядя, говна хапнул! Тут красная цена пятачок.
Мужик побагровел и видимо хотел дать мне тумака, но заметил как в толпе замелькали шлемы стражников передумал.
- Покупай или проваливай!
Сквозь зубы процедил коробейник. Тяжело вздохнув, воткнул меч в снег, сбросил с плеч рюкзак, пошарив вынул оттуда увесистый мешок с медными монетами.
Глаза уличного торговца жадно блеснули. Скрупулёзно отсчитав требуемую сумму бросил в специальный отсек в коробке. После чего ловко выдернул из ящика самый большой леденец в форме кабана.
Засунув пятачок кабана в рот мгновенно повторил обратную процедуру с мешком и мечом, и уже развернувшись собрался уходить, как вдруг торгаш схватил меня за шиворот и завопил как буйнопомешанный.
- Ах ты воровка! Да я...
Дальше продолжить он не успел, скинув меч с плеча не глядя, держа оружие обратным хватом срезал обе ноги находчивому бизнесмену. Добивать не стал, от сладости разлитой во рту я ощутил как благостное настроение всепрощения овладевает мной. Под крики боли коробейника и людей, что видимо вопили, что бы поддержать торговца в вокальных упражнениях, я решил зайти в ближайшую приличную лавку.
Думать о умственных способностях коробейника не хотелось.
Встретил меня бледный, дородный мужчина средних лет с обширной лысиной и николаевскими бакенбардами. Как-то неискренне мне улыбнувшись лавочник, словно через силу сделал ко мне шаг и сдавленно произнёс.
- Чего желаете.
Улыбнувшись в ответ, обвёл взглядом полки магазинчика.
"Кажется я по адресу".
Всё свободное пространство было завалено рулонами ткани и кожи. На полках рядами стояла разнообразная обувь, всех размеров, хватало и готовой одежды, хотя чего то реально дорогого не было.
- Мне нужно несколько платьев, шубу и хорошую обувь.
Толстяк вытер потный лоб цветастым платком и заметался по лавке, собирая требуемое на прилавке.
Слишком длинные платья я забраковал, сдохнуть от того, что запутался в длинном подоле и не успел увернуться, было слишком тупо даже для меня.
Белой песцовой шубы тоже не нашлось, пришлось взять чёрную волчью доху. Ничего другого, подходящего мне по размеру у него не было. В итоге я обзавёлся тремя толстыми новыми платьями, какой-то зимний вариант, унтами на несколько размеров больше, чем нужно и шубой, которую лавочник упорно называл дохой.
Всё обошлось мне в девятнадцать серебряных, почти истощив мой запас серебра. Переоделся тут же, просто сбросил свои лохмотья на пол и надел на себя новые вещи. Во время моего стриптиза лавочник покраснел как мальчишка пойманный за душением своего гуся и отвернулся.
Несмотря на значительные траты, из лавки вышел в отличном настроении. Рынок встретил меня тишиной и запустением, только где-то на окраине были видны куда-то спешащие люди.