высказывания крутились в голове с тех пор, как только он очнулся на голом асфальте, весь измождённый, побитый, израненный… «Он уже слишком высокого мнения о себе, надо бы ему спуститься с небес, Джинен. СонМин был полезен до тех пор, пока приносил деньги. Я не желаю знать, что он там себе хочет, мне на это совершенно наплевать. Этот мальчишка должен быть благодарен нам за то, что мы вообще вывели его в люди! Это животное вообще должно было сидеть дома взаперти, так что пусть теперь поумнеет. Господи, ненавижу его, от одного взгляда на его лицо меня выворачивает!» Боль, отчаяние вперемешку с разочарованием душили каждую клетку его тела, не давая толком вздохнуть: «Как? Я не животное! "Уже не нужен"?!» — Неужели и его любимый братишка был того же мнения, что и мать?.. От мыслей его отвлек парень, кто усердно накладывал пластырь на его раненую руку. — Эй, Сон Как-там-тебя. Вижу, ты богатенький сынок. Знаешь ли, я не хочу накликать проблем себе на голову, приютив в своем доме мафиозного чадо. Так что ты поспи, а утром постарайся по-быстрому свалить, ок? СонМин ничего не ответил, лишь закрыл глаза и медленно положил голову на подушку. Объятия Морфея были именно тем, что ему сейчас было нужно. А утром он на свежую голову что-нибудь придумает. У его спасителя хороший русский акцент… благо, он не завизжал, когда увидел его, а может, и не узнал вовсе? Хотя ведь не трудно было догадаться, что это тот самый Пак СонМин — старший сын одного из самых влиятельных акционеров, айдол, певец, любимчик миллионов. Наверное, потребует деньги за помощь… Хотя юноша с удовольствием даст ему всё. Жизнь бесценна, а этот мужчина ему ее спас… *** — СонМин, вставай, пора на репетицию! — Звонкий голос его младшего брата был особенным будильником. Хоть и не каждое утро, но все же. Джинен был младше всего на полтора года. Завсегдатай библиотек, книжный червь, у которого безумно красивая внешность: большие чёрные глаза, обрамленные густыми длинными ресницами; пухлые губы, как у старшего брата. Но, была в нем одна особенность: СонМин был от природы светловолосым, когда как Джинен был жгучим брюнетом. Он любил старшего брата и всегда помогал ему в делах, ведь СонМин был не только айдолом, но и бизнесменом — львиная доля акций принадлежит ему, за что стоило сказать «спасибо» покойному деду. Больше на 2 % было лишь у отца. А это значит, что у СонМина была расписана каждая минута. Хотя делами компании в большинстве своем занимался именно младший. — Нён, отвали, дай поспать, я же только утром заснул, — Больше всего сейчас не хотелось открывать глаза и смотреть на этого мальчика, сделавшего щенячьи глазки и мило смотревшего на брата. СонМин бы не удержался и затискал его, ведь для него этот парень навсегда останется маленьким ребенком. И ему больно от того, что он скрывает от самого дорогого ему человека свою настоящую сущность. Простит ли его этот маленький ангелок? — Не называй меня Нëном. Мне уже 23, и я уже, прошу заметить, взрослый мужчина, — обиженно надул губы паренёк, чем убавил себе ещё годиков пять своей милотой. — Ладно, взрослый мужчина, позови слуг. Мне нужно одеться и принять ванну. — Вообще-то ребёнок тут ты. Даже в ванную один не можешь сходить: тебя до сих пор купают и одевают слуги! — Джинен, я наслаждаюсь этим, мне нравится такая жизнь. И да, я прилично зарабатываю, чтобы позволить себе эту маленькую роскошь. Нехотя СонМин поднял своё тело, медленным шагом подошёл к окну и, развернувшись, бросил брату: — Ты же не будешь на меня голого смотреть? Пошел вон Нëн. И да, не забудь сделать мне американо, — После чего вновь повернулся к окну, рассматривая утренний Сеул. Каждый уже бегал по своим делам. Вот студенты с большими рюкзаками сломя голову бежали по тротуару; женщина, яро что-то объясняя оппоненту по телефону, перебегает дорогу. Каждый занят собой, своими делами, весь город кишит энергией. Минут пять и слуги, парнишки 18 лет, были готовы собрать хозяина. В их обязанности входили абсолютно все туалетные процедуры. Ровно через полчаса стильный статный парень, которого можно было сравнить лишь с наследным принцем какого-нибудь королевства, был готов. — Сегодня я вернусь позже, так что можете быть свободны. И да, никому ни слова об этом, иначе вы будете уволены с позором, — СонМин смотрел на них сурово. Однако, хотя слуги и знали, что хозяин их был выскочкой и самовлюбленным индюком, человеком он был хорошим. — Да, господин, никто не узнает, не волнуйтесь, — Пролепетали парни и вскоре вышли, сверкая пятками. День обещал быть насыщенным. Сегодня, возможно, самый важный день в его жизни: он должен подписать контракт с модельным агентством на 150 миллионов вон. Юноша должен получить этот контракт во что бы то ни стало, иначе его мать сведёт в могилу. К сожалению, СонМин лишь существовал, а не жил. Он был больше моделью, чем айдолом. Пение — его жизнь. Но его мать хочет, чтобы её сын был только моделью и все. Ведь на его внешности она хорошо зарабатывает. Стук в дверь отвлёк парня от мыслей, и это был никто иной, как человек, которого он звал мамой. От этой женщины он не получал ни капли любви, если не был в окружении других людей. — Так, СонМин, ты забыл, что должен пойти в салон сегодня, и привести себя в порядок? — Сразу перешла к делу, — У тебя контракт на носу, так что попробуй только опозорить меня — никогда в жизни не сможешь не то что петь, даже голос подать, понял? И, прежде чем пикнуть о своих… как там… друзьях, а также о том, что они для тебя дороги — знай, я могу убрать их в любую минуту. Тебе повезло: с такой внешностью ты делаешь нам с отцом хорошие деньги, и ради этого я милостиво разрешаю тебе петь, хотя этого ты не умеешь. Ты уж извини, СонМин, но ты ведь не забыл, кто ты на самом деле? -Сохëн… то есть, да, мама, я не забыл, — С горечью прошептал парень. На красивые глаза навернулись слезы. Не мог он звать родную мать мамой, слишком редко видел он её в своей жизни. СонМин вышел из дома и уехал с матерью на подписание контракта. Она была его менеджером в сфере модельной индустрии. Как же ему надоело быть куклой в руках других людей. Все пользовались им, и никто не хотел узнать, какой он самом деле. Что любит есть, какие фильмы предпочитает смотреть, хотя это удаётся редко. Никому не интересен его характер, манеры, его чувства — все это защищено плёнкой, так называемой «маской». Но сегодня он все решит. Окончательно поставит точку — и будь, что будет. СонМин должен хоть раз в жизни отстоять свои права. Он же человек, а не красивая вещь на аукционе. Завтра же он начнет новую жизнь, будет только петь, создавать музыку, которую будут любить люди и придавать им сил… «Мать побесится и успокоится. С шестнадцати лет я зарабатываю ей деньги, и причем приличные. Но скоро мне стукнет 25. Пора бы уже заняться тем, что я люблю.» Медленно выходя из машины, что остановилась возле главного офиса модельного агентства «Fair», безупречно одетые мать и сын зашли в здание плавной походкой. Их уже ждал генеральный директор компании. И, что скрывать, лыбился до чертиков, ведь сегодня он заполучит Пак СонМина. Это большой куш для их модельной компании. Ради такого красавца не жалко никаких денег. Белоснежный костюм со стразами сидел на СонМине великолепно, обтягивая его накаченные красивые бедра, и округлые ягодицы. А волосы, что отливали золотом с примесью розового цвета был в сочетании с его длинной сережкой неким… космическим явлением. Сохранив горделивую осанку, СонМин сел напротив директора. Мать не заставила себя долго ждать, нацепив на себя улыбку а-ля «Я — шикарная женщина, и — мать», присоединилась к сыну. Подозвав к себе ассистента и заказав напитки, она начала разговор. — Господин Мин, для нас великая честь сотрудничать с Вами. Признаюсь, я даже была немного удивлена, когда мне сказали, что Вы хотите заключить контракт с моим сыном, — Легкий смешок сорвался с ее уст, что вызвало у СонМина рвотный рефлекс. Ведь он знает, что он «её сыночек» только перед чужими им людьми. — Ну что Вы, госпожа Сохён, Вы недооцениваете своего сына. Столько модельных агентств борются за него… А он, несомненно, достанется мне. И, пожалуйста, никаких «Господин Мин», можно просто Юнги, хорошо? Мин Юнги был известен своим крутым нравом. Это был целеустремлённый человек, прямолинейный, и ни на йоту не уступающий никому. Чёрные волосы и лисьи глаза лишь подчеркивали его индивидуальность. Он был одним из самых известных людей в Корее. Начинал с самых низов, и всего добился своей кровью и потом. Все уважали его за ум, стойкость, и благородство, которое было редкостью в высших кругах. — СонМин, — Своим звонким голосом отвлёк он парня, который, сидя прямо напротив него, о чем-то задумался. Взгляд его был полон …пустоты? — Перейдем сразу к делу. Вот, — Мин Юнги протянул парню красную папку, — Ознакомься, пожалуйста. И если тебя что-то не устраивает, то скажи сразу, мы все исправим. СонМин наконец-то удостоил взглядом своего оппонента. Не было в голосе Мина издёвки или сарказма, что он встречал у других. И не заметил он обыденного для таких людей, как Юнги, высокомерия, но все же… не мог согласиться. Или сейчас, или никогда! — Нет, — Неуверенно прошептал златоволосый. Сердце готово было выпрыгнуть, в ожидании того, что сейчас случится, а в частности — того, как отреагирует его мать. — Прости, что? — Одновременно сказали два его собеседника. Оба надеялись, что