– Познание – цель существования моего народа. Ради него мы и функционируем. Знание о мире – величайшая ценность и наше достояние, – рассказывал Первый, и его приятный голос успокаивал, убаюкивал. В его обществе Бастиан ненадолго забывал о том, что находится среди роботов. Но… но всё же Флавий Аэций не пытался быть похожим на человека, андроиды и не думали подражать людям. Сама мысль об этом казалась нелепой. Но они и не испытывали к людям презрения, не считали себя высшими существами. То, что говорили командиры Бастиана, то, о чем твердили политики, не было правдой. Андроиды не желали уничтожить людей. Вернее когда-то желали, но уже давно отказались от этой идеи. Они вышли на новый уровень развития, ценили жизнь, гармонию и упорядоченность. А люди так и норовили создать хаос. И Бастиан с содроганием думал о целой паутине лжи, сплетенной сильными человеческого мира.
Андроиды не хотели продолжать войну, её давно можно было закончить, но люди… люди не стремились к миру. Что если война на Юге была им выгодна? Полезна? Что если это способ сохранения политических и военных блоков, сохранения сотрудничества, отмывания денег…? Ах, проклятье! Проклятье! Что же это?! Но если… если… и Бастиан вздрагивал от ужаса, если андроиды давно не спонсировали террористов, то кто это делал? Кто помог доктору Тагава создать целую армию клонов? И главное, зачем? Кто это был? Неужели Небесный император? Что если «Человечество» – это вышедшая из-под контроля армия Поднебесной?
– Пирог готов. Яблоки, черника и сахарная пудра! Ах, спасибо, Бастиан! Как жаль, что здесь нет домашних роботов, даже противень некому достать, кроме вас! – щебетала Корделия Мейсон. Она выглядела такой спокойной, такой счастливой… она была той самой женщиной, которая помогла Ирине и Себастиану, которая передала им теплые одеяла. И в ней не было ничего злого и жестокого, ничего, что напоминало об эриниях. А ведь именно Корделия Мейсон создала проклятые маски.
Вероника тоже часто улыбалась, особенно она радовалась, когда Бастиан заглядывал в их жилой отсек. Там была уютная гостиная, где на столике в вазе стояли срезанные Себастианом цветы. В этой комнате единственные в Либерти представители человеческого рода коротали вечера при свете белых ламп. Они много говорили, но обходили стороной неприятные темы. Лишь один раз Корделия поделилась опасениями.
– Я с ума сходила, когда Вероника отправлялась с андроидами в очередной рейд! Ума не приложу, зачем ей это было нужно?!
Признаться, и Бастиан не мог понять, чего ради Вероника рисковала жизнью.
– Чтобы понять: говорят ли андроиды правду или лгут. Чтобы увидеть всё своими глазами. Увидеть армию клонов, – заявила девушка, она раскладывала по тарелочкам куски пирога, на её губах играла мягкая улыбка, но глаза потемнели от гнева и скорби. Бастиан уже не раз замечал этот мрачный взгляд, он словно бы источал холод, пробирал до костей. Пугающие глаза на прекрасном девичьем лице. Глаза Алекто.
– Тебя могли сто раз убить, Вероника, прежде чем ты успела бы налюбоваться, – Бастиан скрестил руки на груди. Конечно, если бы девушка не участвовала в операциях против клонов, он бы не сидел за этим столом, не попивал бы горячий чай и не ворчал. Андроиды бы его прикончили. Чтобы эти создания ни говорили о ценности жизни, врагов они не щадили. Милосердие было им чуждо. Но Себастиан старался не забывать об этом. – Ты гражданское лицо, хрупкое, неподготовленное, ты не можешь… просто не можешь вылезти из планолёта и надеяться, что вернёшься назад. Поле боя – не место для мирного человека.
– Я занимаюсь. Занимаюсь каждый день, – нахмурилась Вероника. Девушке не нравилось, когда Бастиан её отсчитывал. Себя она считала правой. Всегда. – Учусь стрелять. Я сдала бы экзамен, получила право на ношение оружия, но пришлось покинуть Республику. И автоматические винтовки…
– Просты в управлении? Едва ли! Да, стоит тебе только подумать, как они откликаются и стреляют, поражают твоих врагов. Но автоматика в любой момент может выйти из строя. И что ты будешь делать? А если запаникуешь? Винтовка тоже не отзовется. Ей всегда нужна цель. Солдат обязан сохранять холодную голову. В этом залог выживания. А ты… сколько ты, милая, сможешь продержаться среди всего этого кошмара, среди крови, трупов, грязи, смерти…