Бастиан её пожалел. Пусть она предала Веронику, пусть она совершила чудовищную ошибку, всё равно… нельзя было оставлять её одну.
– Не нужно. Не нужно, Себастиан. У меня нет другого пути, нет выхода. Не мучайте меня! Либо оставьте, как есть, либо пристрелите, но не задавайте эти проклятые вопросы!
Бастиан положил руку на её голову, пригладил волосы. Девушка вздрогнула, сжалась, привыкла, наверное, что за лаской последует удар. Как быстро Тарквиний её сломал! Как быстро! Тисифона была совсем другой, сильной, решительной и коварной. Такой она предстала перед Бастианом в их первую встречу. Такой она была, когда уговаривала его сдать Веронику жандармам. Теперь от Тисифоны осталась лишь тень.
– Выход есть, Ингрид. Вы можете улететь со мной. Да-да! Успокойтесь, тише! Не дергайтесь! Не злоупотребляйте моей добротой! Вы не станете связываться с Вероникой, вы сохраните за доктором право особого доступа, вы пойдёте со мной.
– Нет! Что вы! Нет! Я не могу! Нет! – Ингрид снова зарыдала. – Только не к ней!
– Да бросьте, глупая! – Бастиан начал терять терпение. – Вероника не причинит вам вреда. Ну неужели она опаснее Квина? Смешно!
– Опаснее! Страшнее! Гораздо страшнее! Она не прощает. Никогда не прощает. Она не забывает… найдёт способ отомстить… найдёт!
– Успокойтесь же! Вероника не хочет вам зла. Она вас не обидит.
– Вы ослеплены! Так сильно её любите! – горечь. И всё-таки Ингрид завидовала. Вероника получила всё то, о чём мечтала её менее удачливая подруга. Что же… по-своему Ингрид сумела отомстить. – С вами она, наверное, другая… очень нежная… Она умеет быть такой, и люди тянутся к ней, принимают её, восхищаются. Но я… я видела её истинное лицо… лицо эринии. Повторяю: она не забывает. Не прощает. Не жалеет. Она просто хочет меня использовать. В очередной раз. Только и всего. Я ей не нужна. И никогда не была нужна. Как и всем остальным. Всех интересуют только мои знания, мои навыки…
Бастиан снова погладил её по голове. Он не умел утешать, никогда не умел, и в ту минуту особенно переживал по этому поводу.
– Мне они ни к чему, поверьте. И я не стану вас использовать. Речь идёт о вашей жизни, Ингрид. Останетесь здесь – погибнете. Если уж не от руки Квина, так под завалами. Рано или поздно андроиды уничтожат все базы «Человечества». Если хотите жить, присоединяйтесь ко мне.
– Но Квин…
Тьфу! Опять драгоценный Квин!
– Квин сделал свой выбор. Сделайте и вы свой.
– Себастиан, а как же дети…? Я просила Квина вывезти их, просила, а он… – набросился с кулаками. Ну разумеется! Чем больше Бастиан узнавал о командующем Тарквинии, тем сильнее хотелось свернуть ему шею. Тарквиний. Идеальный человек! Представитель нового поколения! Проклятье!
– Я постараюсь вернуться за ними, Ингрид. Я бы с радостью забрал их уже сейчас, но боюсь, не выйдет. Ваш Квин не позволит нам уйти. Но если всё удастся, если выживу, я за ними вернусь.
– Ах, бедный Себастиан, добрый Себастиан! – она ласково пожала его руку, взглянула из-под полуопущенных ресниц почти с нежностью, а слёзы всё текли и текли. – Вы не сможете спасти нас всех.
***
Один час и тринадцать минут до вылета.
– Мама прислала нас! – хором заявили Марк и Кассий – мальчишки, которые привыкли держаться вместе. Бастиан не знал, сколько им на самом деле лет, ведь клоны слишком быстро менялись. Выглядели они лет на семь-восемь, были ужасно любопытными и непоседливыми. Они очень любили доктора, тянулись к ней, доверяли. Дети есть дети, в этом Бастиан был прав. И глядя на ребятишек, не мог отделаться от проклятой мысли о предательстве. Он их оставляет, бросает. А если он опоздает? Не успеет их спасти? Они же всего лишь дети, наивные, любознательные, открытые миру, они будут лучше, чем Тарквиний, они вырастут другими, если подарить им новую жизнь! Ещё не поздно. – Мама просила передать, что не сможет прийти, что вы должны всё сделать без неё. Она не сказала, что именно вы должны сделать. Она сказала: вы знаете.