– Папа, – Бастиан потянулся к отцу, его строгие голубые глаза стали грустными. Уже много лет он не видел доктора таким взволнованным. Валериан Кристо хмурил брови и нервно теребил пуговицы рубашки, – успокойся! Я вовсе не пытаюсь сбежать. Ты напрасно беспокоишься. Что было, то прошло. Это прошлое. Я всё забыл. И ты забудь.
– Забыл? – фыркнул доктор. – Так я тебе и поверил! Я тебя насквозь вижу. Моя работа – разбираться в людях.
– Но во мне ты ошибаешься, – Бастиан выдержал суровый, недоверчивый взгляд отца. – Ошибаешься.
В конце концов, Валериан Кристо сменил гнев на милость, несмело улыбнулся и потрепал сына по щеке.
– Хм… убедил на этот раз, негодник. Я оставил роботам в приемной кое-какие твои вещи, одежду, гаджеты. Всё необходимое… Если что-то упустил, скажи.
– Спасибо! А много вещей и не нужно. Надеюсь выйти отсюда в ближайшие дни. Лучше скажи, ты видел Ирину? Меня к ней пустили, сказали: «спит».
– Удалось прорваться. Девочка держится, почти не плачет, – погрустнел мистер Кристо. – Она, благодаря тебе, не пострадала, но доктора решили оставить её здесь до утра, дали сильное снотворное. Завтра к ней приедут мать и старший брат, поддержат бедняжку. Я поговорю с ней утром, постараюсь успокоить. Ирина ужасно за тебя переживает, винит себя…
– Пустое! – заскрипел зубами Себастиан. – Я в полном порядке. А она должна злиться, я же не спас её Кантэна.
– Не будь дураком, она не станет тебя винить. Ты сделал всё, что мог. И не спорь со мной, к чему теперь это? Ба, да ты совсем раскис! Сейчас я подниму тебе настроение, – доктор хитро улыбнулся. – С тобой хочет поговорить прехорошенькая юная леди. Да-да! Только, прошу тебя, причешись! И сделай лицо попроще. Улыбнись. Я в твои годы многое бы отдал за внимание такой красотки!
***
– Я окончательно испортил ваш день, мисс Мейсон… Вероника… Вас, наверное, замучили жандармы? Забросали вопросами.
– И вовсе не замучили, – улыбнулась девушка. Она, похоже, часто улыбалась. Уголки её губ всегда были подняты вверх, весёлые, лукавые глаза, редкого светло-сиреневого оттенка, смеялись. У Вероники Мейсон были высокие скулы, ямочки на щеках, которые довершали образ человека на редкость жизнерадостного и смешливого. Такие люди легко идут по жизни, улыбаются прохожим, радуются мелочам и не знают, что такое хандра. Себастиан тяжело уживался с этими беспечными оптимистами, для них он вырос слишком серьёзным, слишком рассудительным и скучным. – Всё это можно пережить. Главное, что вы и мисс Ирина в порядке. Гораздо приятнее видеть вас в больничной палате, чем сидящим в луже собственной крови, мистер Кристо.
– Себастиан, – молодой человек протянул руку, и Вероника охотно её пожала. – Вы преувеличиваете. Крови, на самом деле, было немного. Эх… Я вас толком и не поблагодарил. Вы пришли как раз тогда, когда я уже перестал надеяться на помощь. Спасибо вам! Я перед вами в долгу. И досадно, что из-за меня вы испортили такое красивое платье.
С платьем, к слову, Вероника рассталась. Она выбрала чёрный брючный костюм и сиреневую, прекрасно гармонирующую с её глазами блузку. Бастиан предположил, что девушка, скорее всего, работает в каком-нибудь государственном учреждении, ведь сотрудники частных компаний обычно носят белые костюмы.
– Платье можно привести в порядок. Или заказать другое. А вот с жизнью такой фокус не пройдёт, – заметила девушка. Её улыбка увяла. Весёлость разом покинула взгляд. Вероника даже опустила глаза, словно боялась, что Бастиан увидит в них что-то жуткое, что-то неподходящее её образу. – Ирина говорила, что стучалась во все двери, и никто не открыл. Никто! Что за люди?! Неужели им не было никакого дела? Отсиживались в своих квартирах, а совсем рядом убивали человека. И никто ничего не слышал! Не верю я! – в её голосе появилась злость, неожиданно сильная и страстная, она поразила Себастиана. – Только по счастливой случайности мы с мамой остались дома. Из-за примерки дурацкого платья.
– Платье, к слову, было прекрасное, Вероника, – улыбнулся Бастиан. – Не грустите! Прошлого не вернуть. Всё позади. Но вы нам очень помогли.
– И, как я уже говорила, мы с мамой за вас в ответе, – на губах Вероники вновь появилась ласковая улыбка, только вот глаза остались холодными. – Она передала вам и Ирине тёплые одеяла. Они очень мягкие, из натуральной шерсти. С ними даже в больнице можно чувствовать себя, как дома. Только, прошу, не отказывайтесь. Она же от чистого сердца!