– Высылайте свои координаты. Да-да, я прилечу. Не будете же вы ждать жандармов в одиночестве. И заодно проверю: всё ли чисто в вашем коридоре. Я буду на связи, – Бастиан потянулся к ретранслятору. – Не плачьте и говорите со мной.
Себастиан поднялся на ноги, захватил трость (без неё он пока передвигался с трудом), накинул поверх голубой домашней рубашки китель пилота, передал распоряжения роботам относительно ужина и направился к выходу. Слабая, хрупкая, несчастная Ирина вызвала у него острое чувство жалости и нежности. Переключив ретранслятор из режима приёма голограмм в режим телефонного разговора, Бастиан поднялся на посадочную площадку и вызвал аэротакси. Мобиль взмыл в воздух, и Себастиан, желая успокоить девушку и отвлечь её, рассказывал обо всём, что видел. Подобная практика была для него привычна. Будучи вторым пилотом, он частенько говорил с пассажирами по громкой связи, в основном, с беженцами. Многих бедолаг успокаивали его голос и уверенность в благоприятном исходе любого предприятия.
– Признаюсь, меня сводят с ума правила дорожного движения в Орлеане. Дорога до офиса или магазина опаснее, чем полёты над южными островами, где при любом подозрении стреляют без предупреждения. Не смейтесь, Ирина! Я правду говорю! Меня уже семь раз пытались подрезать идиоты на аэромотоциклах. Им жить надоело!
Себастиан не преувеличивал. Передвижение по воздушной дороге Орлеана требовало от водителей мобилей большой сосредоточенности, внимательности и стальных нервов. Дорога должна была разгрузить скоростные автомагистрали и многоуровневые эстакады, но на деле добавила массу проблем. Нельзя забывать, что пространство Воздушки разделено силовыми линиями на полосы движения. Если врежешься в такую мерцающую линию, можешь спалить мобиль! Но, несмотря на опасность, Себастиан широко улыбался. Высокие скорости были для него символом свободы.
***
«Тридцать шестой этаж», – объявил холодный голос дроида, управлявшего лифтом, и двери отворились.
Ирина поджидала Бастиана у лифта. Длинное бежевое платье из мягкой шерсти, распущенные волосы, бледное лицо, во взгляде – облегчение.
– Себастиан! Как же я рада, что вы приехали! Спасибо! С вами как-то спокойнее… – девушка поманила Бастиана к окну, подальше от лифта и дверей, ведущих в квартиры.
– Вижу: жандармы уже здесь. Что говорят?
– Ничего определённого. Наверное, придется заплатить штраф за ложный вызов, – вздохнула Ирина. Она обхватила ладонями локти и нервно покусывала губу. Себастиан пристроился на подоконнике и вытянул больную ногу. – Чувствую себя ужасно глупо. Ещё и вас побеспокоила.
– Ну перестаньте! Пустяки!
Жандармов было двое, и оба были отчаянно молоды. Очевидно, они совсем недавно поступили на службу и получали только пустяковые задания. Юноша вскрыл панель управления головным компьютером дома и просматривал последние записи видеокамер. Вид у него был странный, совершенно рассеянный. Светлые волнистые волосы были всклочены, рубашка вывернута наизнанку, белый жакет жандарма помялся. Он не снял наушники, качал головой в такт музыке и бормотал себе под нос что-то несуразное. Себастиан, к сожалению, плохо понимал восточнославянский диалект общеевропейского языка, который в Республике был объявлен государственным.
– Он говорит, что все подозрительные записи компьютер сразу же передаёт на сервер жандармерии. Он говорит: если бы кто-то попытался совершить противоправное деяние, жандармы сразу бы примчались, а компьютер заблокировал бы двери, – зашептала Ирина. Спутница юного жандарма наблюдала за Бастианом и Ириной с плохо скрываемым любопытством. Она, в отличие от напарника, была опрятно одета, длинные русые волосы были забраны в высокий, аккуратный хвост. На поясе световой пистолет, складывающийся силовой щит и переносной ретранслятор. Внимательными и строгими тёмными глазами она оглядела Себастиана с ног до головы. Служивые в Республике были большой редкостью. Военное дело в благополучной Европе считалась уделом андроидов, а не людей, поэтому добровольцев было немного. Юноша дёрнул себя за волосы, заворчал под нос, завершил просмотр записей и перезапустил панель. Потом подозвал девушку, и они принялись совещаться. Дроид-консьерж время от времени заглядывал на этаж и жужжал. Иногда из квартир выходили жильцы, но ничего интересного не происходило, и они возвращались к своим делам. Девушка-жандарм пристроилась на подоконнике, умудрилась вклиниться между Ириной и Бастианом.