В моей жизни чего только не было, но рабский ошейник я еще не носил. Хотя… какая, в сущности, разница? На собственное имя я уже давно не имею никаких прав, а вместе с именем потерял права и на собственную жизнь, так что, чем не раб? К тому же, вот этот кусок металла всего лишь знак, символ, который каждый для себя понимает по-разному. Почему, спросите вы? О, это элементарно. Просто потому, что для меня эта железка будет скорее спасением. Не имея имени, я ведь не имею и гордости (о потерянной чести и говорить не приходится), а значит, вполне могу позволить себе щеголять столь вызывающим украшением. К тому же, это самое украшение в данном случае станет мне не наказанием, а скорее защитой от окружающего мира.
Про отношение человеческого племени к себе подобным иллюзии уже давно были растеряны, но тот факт, что одному против мира выступать глупо надеюсь не вызывает сомнений? А я в данный момент нахожусь почти в центре Империи, между прочим, враждебного мне государства. Из чего спокойно можно сделать вывод, что ошейник станет той самой стенкой, что оградит от проблем, по крайней мере, до тех пор, пока я сам не решусь на самоубийство и не сниму его. Достаточно уже тех косых взглядов, что бросали на меня спасенные недавно пленники. Если даже они готовы порвать собственного спасителя только за факт принадлежности к расам подлежащим истреблению, то, что уж говорить о населении встречаемых нами городов?
Я снова повернул ошейник символами власти вверх и провел по ним пальцами, раздумывая о том, что еще одним унижением меня не обидеть, падать дальше просто некуда. Тихий шорох шагов не стал неожиданностью. За время, проведенное в компании императорских деток, я уже прекрасно научился различать их по манере двигаться, так что, появление рядом Рона было вполне ожидаемым. Прятать ошейник тоже смысла не было, рано или поздно, но стоило провести этот разговор, как бы мне не хотелось. Поэтому, я лишь крепче сжал в руке кусок ненавистного железа и вовремя поднял взгляд, чтобы встретить удивление в синих глазах посетителя.
— Аль, ты зачем здесь сидишь? Пошли, там уже еда остывает.
— Рон, — я нерешительно сглотнул и тут же одернул собственную трусливую натуру, — одень мне это.
Протянутый ошейник не просто удивил собеседника, он его взбесил. Сначала парень смотрел на меня с недоумением, но по мере того, как понимал, что это не шутка, мрачнел и злился. В конце концов, устав от этого молчаливого осуждения, я оторвался от ствола и, потянувшись вперед, вложил в пальцы товарища орудие власти.
— Аль, ты с ума сошел? — Наконец, отмер Рон. — Зачем?
— Сам подумай, — недовольно буркнул я, уж точно не думал, что придется убеждать в необходимости навесить на себя ограничители, — уже сейчас присутствие рядом вампира удивляет всех встреченных, что будет в городе? А к нему мы выйдем не позднее, чем через три дня. Как ты думаешь, какую панику вызовет мое появление среди людей? Вот это, — я ткнул пальцем в ошейник, сжатый в кулаке парня, — моя охранная грамота, — что ж, немножко приукрасим, — и ваша заодно. Никому ведь не обязательно знать о наших истинных отношениях?
— Но ведь это… он ведь полностью ограничивает волю и магию! Зачем тебе это?
— Не совсем так, — я поморщился от слишком громкого выкрика собеседника, — на самом деле, все зависит от пожелания хозяина ошейника. Он может и не ограничивать волю, если того не захочешь ты… просто, он позволит тебе управлять моими поступками… но, это и так в вашей власти, не так ли? — Я с усмешкой посмотрел на ошарашенного человека, м-да, вот это задачку я ему задал. — А насчет магии, — я передернул плечами, — так я не маг, ты же знаешь, значит, мне он не принесет проблем.
— Аль, — парень замялся, — но, может, мы придумаем что-нибудь еще? Допустим, сделаем подделку, якобы на тебе печать?
— Не поможет, — я помотал головой, — первый же попавшийся маг в состоянии отличить действующую печать от обманки. Да и зачем лишние трудности, если есть способ проще?
— Мне не нравится этот способ! — Взвился приятель.
— Забавно, — я вполне искренне рассмеялся, — не нравится тебе, а вот меня устраивает. Ха!
— Что смешного? Аль, неужели тебе все равно, что это, — он тряхнул кулаком у меня перед глазами, — рабский ошейник?
— Рабский… — я попробовал слово на вкус и вновь уставился на воду, немного унимающую мои нервы. — Да, пожалуй, только… это ведь правда, зачем на нее обижаться?
— Что? — Рон запустил руку в волосы, поставив их дыбом и с размаху сел на землю передо мной. — Ты сейчас серьезно? Вот не думал, что ты именно ТАК воспринимаешь наши отношения.
— Нет, ты не понял, — мою улыбку в этот момент стоило бы назвать хищной, — я не говорю о нас, сути это не меняет… моя страна захвачена агрессорами, основная часть населения уничтожена, имущество и земли разграблены, те, кому удалось спастись залезли в столь глубокие норы, что сами возможно не найдут из них выхода, — я пожал плечами, — разве все это не плен? Нет, Рон, не стоит отвечать, просто подумай об этом… то, что я до сих пор жив — заслуга Императора, позволившего мне это на правах хозяина, не сомневайся, я понимаю…
— Прости, я…
— Не стоит… мне не стоило говорить тебе все это, ты тут ни при чем! И все же, Рон, одень это…
— Ты точно уверен? — Он вновь уставился мне в глаза, выискивая сомнение, но я постарался, как можно более уверенно ответить ему взглядом. — Хорошо, давай так, если ты захочешь его снять, сразу скажешь, идет? Аль, я серьезно, чем быстрее мы его снимем, тем меньший груз останется на моей совести!
— Не стоит брать на себя больше, чем совершил. Это мой выбор, не так ли?
— На мой взгляд, это как раз ты берешь на себя все грехи, к которым не причастен! — Парень встал и быстро застегнул железку на моей шее. — Лучше бы придумал иной выход из положения, а не плыл по течению!
— Хм, ты прав, но для этого нужно уметь думать, — протянул я, поднимаясь под осуждающим взглядом спутника. — Идем, сам же звал обедать. Нам еще с Иссой объясняться.
— Вот сам с ней и разбирайся, — мстительно бросил приятель, обгоняя меня и старательно обходя лагерь, чтобы появиться с другой стороны от моего движения.
— Что ЭТО? — Девичий пальчик ткнул в направлении моей шеи, хотя и так было понятно, о чем пойдет речь.
О, Ларох, я, конечно же, знал, что она заметит столь явное изменение, но очень надеялся, что не сразу. Что ж, не повезло! Придется объясняться, куда денешься, только вот лучше бы это делать не на виду у всего честного народу и так с нас глаз не спускают!
— Хм, ну вообще-то ЭТО называют печатью…
— Я знаю, как ЭТО называют! Я спрашиваю, зачем ЭТО на тебе?
— Видишь ли… — я решил объяснения оставить на потом, — печать создана для того, чтобы контролировать…
— Аль! Еще раз повторяю, я знаю, для чего нужен этот рабский ошейник! А теперь объясни мне, почему я вижу его на твоей шее? И вообще, — она быстро осмотрелась, — кто посмел его одеть?
— Исса, — я наклонился к самому уху девушки и прошептал, — не устраивай скандал, прошу тебя…
— Ах, так? Значит, ты не против носить эту штуку на себе? Что ж, зато я против ее видеть! Сейчас же сними эту пакость!
— Исса, — я устало потер лицо, — прошу, не стоит выяснять отношения перед таким количеством народу. Я все тебе объясню позже…
— Я сказала, сними ЭТО! — Завопила девушка, на этот раз ощутимо ткнув прямо в ошейник.
— Исса, — появление Рона немного залило пожар зарождающегося бешенства у меня внутри, — прекрати истерику или я тебя отшлепаю… прилюдно!
— Чшшшшто? — Зашипела девушка. — Ах, так это ты?! Как ты посмел?
— Не важно, — вмешался я, оттесняя закипающего парня от сестры, — поговорим потом! Давай поедим?
— От разговора вы оба не отвертитесь! — Пальчик ткнул в нас по очереди, а потом его хозяйка развернулась и направилась к ближайшему аппетитно пахнущему костру.