— А для человека я не знаю… он ведь не все тебе рассказал, верно?
— Скорее всего, да, Аль не хочет, чтобы между нами была кровная связь.
— Он боится за тебя, — кивнул Рэми, чем вогнал меня еще в больший ступор.
— Боится? За меня?
— А ты разве не понял?
— Что я должен понять?
— Тень — не просто связь, это еще и разделение чувств, эмоций, ощущений. Дроу чувствуют много лучше людей, способны понять гораздо больше и по одной гамме определить состояние. Ты же ощущал его тогда, во время боя?
— Да, — я встал и подошел к окну, так хотелось все обдумать. — Но почему я не чувствовал боли, когда его захватили?
— Он закрылся. Это еще одно умение, не доступное людям.
— Помнишь, когда мы шли к лагерю, я действительно ощущал направление, меня что-то тянуло вперед…
— Да, ниточка связи, — дроу тоже подошел к окну, — я все время смотрел за тобой именно поэтому. В любом случае ты привел бы нас к нему.
— Почему же не сказал? — Так чуть приподнять брови и усмехнуться, совсем как Аль.
— Потому что он сам должен был тебе сказать.
— Да, пожалуй, так. Значит он тоже моя «тень»?
— Вы обменялись кровью? Интересно!
— Да, было дело.
— Тогда все сложнее… много сложнее…
— И что?
— А я не знаю! И никто не знает! Это первый случай подобного с человеком.
— Что-то вроде экспериментальной модели?
— Да, наверное, примерно так…
Мы синхронно помолчали, после чего Рэми чуть нерешительно спросил:
— Рон, насколько хорошо ты его знаешь?
— Полагаю, я не знаю его вообще, — о ком именно речь уточнять не потребовалось.
— Тогда почему ты здесь? — Искренне удивился дроу. — Я не слишком хорошо знаю людей, но те, с кем доводилось общаться… в общем, они не вызывали уважения.
— Ты можешь мне не верить, но у меня тоже не вызывают уважения очень многие соплеменники.
— А ты другой, — чуть склонил голову на бок каштановолосый эльф, — не похож на всех. Таких, как ты, много?
— Ты ошибаешься, я почти ничем не отличаюсь…
— Мне виднее! — Недовольно перебил собеседник. — Так много?
— Не знаю, — я пожал плечами и сполз на пол, как-то отвык сидеть на подушках. Зато Рэми тут же занял вакантное место, задумчиво покачивая ногой в воздухе.
— А таких, как Эрин всегда было мало, — произнес он непонятную фразу и вновь замолчал.
— Почему?
— Может быть потому, что для этого нужно родиться Повелителем?
— Знаешь, я не замечал за ним замашек правителя…
— Хм… а что ты подразумеваешь под «замашками»? — В голосе Рэми было столько любопытства, что я поспешил ответить, не задумываясь.
— Наверное, властность. Жестокость, эгоизм, полное игнорирование мнения окружающих…
— Ага! — Рассмеялся эльф. — Так я и думал! Нет, ты не обижайся, просто ты смотришь на все с точки зрения человека.
— Что не удивительно, — я кивнул, и не думая обижаться, — я ведь человек.
— Порой нет.
— Как это?
— Может, это от того, что ты слишком много времени провел с Эринкалем, а потом и с Лионэлем? Но у всех жителей крепости в этом возникли большие сомнения.
— Да? И кто же я тогда?
— Ну, если судить по смешению вашей, — тут он кивнул на кровать, — крови, то ты — полукровка.
— А знаешь, — я задумчиво потеребил отросшие пряди, полностью перенимая привычку Аля, — а мне так гораздо больше нравится.
— Если хочешь, я так всем и скажу.
— Хорошо, договорились. Но ты так и не объяснил, чем Аль такой особенный?
— Он эмпат, а эмпатов в семье Повелителей не было никогда, это само по себе странно. Так кроме всего прочего, он родился универсалом.
— Универсалом? Это какой-то магический термин?
— Ты почти прав. Универсал — это маг, способный не только управлять стихиями, но и смешивать их. Понимаешь? Не все маги стихийники способны в одном заклинании заключить даже две стихии, не говоря уж о четырех.
— Я кое-что об этом слышал, говорят, что в основном это связано с силой воли, маг просто не может справиться с собственным страхом.
— Точно, только Эрин вообще не испытывал страха. Он обычно улыбался и повторял, что то, что течет в венах, несет жизнь, а значит, не способно убить.
— Думаешь, он поэтому, так хотел вернуть свою магию?
— Честно, я вообще не понимаю, как он смог пережить ее отсутствие. Я бы на его месте убил себя.
— Он ведь поклялся отцу, а клятвы мертвым живые нарушить не в праве.
— Вот видишь, — воскликнул эльф, — а еще говоришь, что ты человек! Людям не свойственно следовать клятвам, для них это только слова.
— Ну, не для всех… хотя, ты прав. Значит, его в стане живых держит все-таки клятва? Это хорошо. Это даже очень хорошо! Это дает нам почти стопроцентную гарантию возвращения!
— Будем надеяться, потому что потерять последнего Повелителя слишком большой удар для находящейся на грани истребления расы.
— Послушай, если он так важен для вашего выживания, то почему же тогда вы делаете все, чтобы ему было плохо?
— Это… не совсем так, Рон. Дроу всегда были гордой непобедимой расой, а Эрин оказался первым Повелителем, позволившим нам проиграть. Понимаешь? Все просто уверены, что это его вина.
— Вина? — Я аж подпрыгнул на ноги. — Он был ребенком! К тому же получившим столько ударов сразу!
— Я это понимаю… вернее, это я сейчас понимаю, спустя много лет. Я ведь тоже стал старше… а тогда… Дети зачастую очень жестоки, Рон, причем не важно какой они расы. А взрослых не было, их почти и не осталось, — равнодушно закончил эльф, а я понуро уселся обратно, понимая справедливость его слов. — И потом, всегда проще жить, считая виноватым кого-то в верхушке. Эринкалю не повезло родиться Повелителем.
— Вот тут я с тобой согласен. Родиться с вероятностью власти — еще полбеды, а вот быть единственным…
— Ладно, думаю, кое-что новое я тебе рассказал, и пора мне уже идти восвояси.
— Спокойной ночи, — согласно кивнул я, и не собираясь подниматься.
— И тебе того же, — тут он повернулся и долгим взглядом посмотрел на бывшего друга. — Позови, если что-то изменится.
— Идет.
Глава 48
Вокруг было темно и тихо. Первое впечатление, посетившее меня после прозрения, просто таки голосило о некоемом «чистилище», или как там называется пространство вне времени и жизни? Я словно висел в этом «нечто» без опоры. Даже думать и то было трудно, почти невозможно пошевелить извилинами, не говоря уж о конечностях. А главное, продолжалось подобное удовольствие слишком уж долго на мой взгляд.
Но всему рано или поздно приходит конец, вот и моему времяпровождению тоже. Сначала вернулась память. Нехотя, по чуть-чуть, я стал восстанавливать собственную жизнь с нуля, постепенно приходя к выводу, что сам виноват в столь плачевном положении. Потом стали возвращаться рефлексы. Резкая боль в многострадальном боку заставила впасть в ступор от удивления. Откуда телесные хвори в мире без материи? А вот, оказывается, я не совсем еще нематериален!
Еще чуть позже я стал чувствовать собственные ноги и даже сумел начать двигаться. Хотя, движением мое шевеление назвать все-таки сложно, поскольку, не видя ориентиров, достаточно сложно определить смещение относительно начальной точки. Но все же, я, наконец, нашел цель и предпочел за неимением лучшего следовать хотя бы ей.
После очередного бесконечного промежутка времени (или мне так просто показалось?) моя активность принесла первые результаты, и на горизонте, то есть прямо по пути следования, замаячил еле заметный объект. Теперь я прибавил ходу уже вполне осмысленно, а главное, стал заметен эффект — расстояние неумолимо сокращалось. И лишь упершись в стену, уходящую куда-то ввысь, я задумался, а зачем собственно так спешил?
Словно в ответ на незаданный вопрос прямо передо мной стала проступать призрачная калитка. Она мерцала, очертания то расплывались, то становились четкими до рези в глазах, но не пропадала. Решив, что, скорее всего, данный мираж вполне стабилен, я глубоко вздохнул и шагнул в гостеприимно приоткрытую дверь, чтобы оказать в… кабинете. Пожалуй, это был именно он.