– Полагаю, миссис Ланскене не воспринимала все это всерьез?
– Нет, нет, мистер Энтвисл, она все прекрасно поняла.
Этот ответ встревожил юриста еще больше, поскольку в слово «поняла» он вкладывал иной смысл, чем, видимо, мисс Гилкрист. Действительно ли Кора Ланскене поняла, в чем дело? Быть может, не сразу, а несколько позже. Не поняла ли она все слишком хорошо?
Мистер Энтвисл прекрасно знал, что Ричард Абернети никоим образом не страдал старческим слабоумием. Ни о какой мании преследования у него не могло быть и речи. До последнего момента он оставался тем, кем был всегда: деловым человеком с трезвым и холодным умом. В этом смысле его болезнь ровным счетом ничего не изменила. Странно, если он говорил с сестрой на такую тему и в таких выражениях. Но, быть может, Кора с ее детской проницательностью сама поставила все точки над «i» в том, что ей рассказал Ричард? Во многих и многих отношениях, размышлял Энтвисл, Кора была самой настоящей дурой. В ней не было ни здравомыслия, ни уравновешенности, но она отличалась какой-то инфантильной прямотой и беспощадностью, которые помогали ей порой инстинктивно увидеть правду, скрытую от других.
Мистер Энтвисл вздохнул и осведомился, что мисс Гилкрист известно о завещании Коры. Та сразу же ответила, что завещание миссис Ланскене хранится в банке. Он настоял, чтобы компаньонка взяла небольшую сумму на текущие расходы, и обещал поддерживать с ней связь. Не согласится ли мисс Гилкрист остаться в коттедже, пока не подыщет себе новое место? О, конечно, конечно, ее это вполне устраивает.
Перед уходом Энтвислу еще пришлось полюбоваться картинами покойного Пьера Ланскене, развешанными в маленькой столовой. В основном это были изображения «обнаженной натуры», поражавшие почти полным отсутствием у живописца всякого таланта и в то же время его склонностью тщательно прорисовывать даже самые мелкие детали. Энтвисл только содрогнулся. И в заключение ему были продемонстрированы этюды маслом самой Коры Ланскене: виды рыбацких деревушек большей частью.
– Полперро, – с гордостью произнесла мисс Гилкрист. – Мы были там в прошлом году, и миссис Ланскене была очарована его живописностью.
Рассмотрев виды Полперро с северо-запада, с юго-запада и со всех других направлений, мистер Энтвисл признал, что миссис Ланскене действительно вкладывала в живопись всю душу.
– Она обещала оставить мне свои этюды, – мечтательно говорила тем временем компаньонка. – Я ими так всегда восхищалась. Даже если она забыла упомянуть об этом в завещании, я, быть может, могу оставить себе хотя бы один на память, как вы думаете?
– Уверен, что это можно будет устроить, – великодушно кивнул мистер Энтвисл.
Согласовав еще кое-какие мелочи, он направился в банк, а затем к инспектору Мортону для дальнейшей консультации.
ГЛАВА 5
– Ты вымотался, абсолютно вымотался, – сказала мисс Энтвисл тем возмущенным и агрессивным тоном, каким любящие сестры имеют привычку говорить со своими братьями, у которых они ведут хозяйство. – В твоем возрасте это не годится. И какое ты имеешь ко всему этому отношение, хотела бы я знать? Ведь ты ушел на покой, не правда ли?
Мистер Энтвисл кротко ответил, что Ричард Абернети был одним из его старейших друзей.
– Пусть так, но ведь он умер. Чего же ради тебе вмешиваться в дела, которые тебя абсолютно не касаются, и простужаться насмерть в этих кошмарных, насквозь продуваемых поездах. И к тому же убийство! Я вообще не понимаю, почему они послали за тобой.
– Потому, что в коттедже нашли подписанное мною письмо, которым я уведомлял Кору о некоторых подробностях похорон Ричарда.
– Похороны за похоронами! Кстати, это напомнило мне... Кто-то из этих Абернети звонил тебе. Он назвался Тимоти. Откуда-то из Йоркшира, кажется. Сказал, что позвонит позднее.
Звонок раздался в тот же вечер. Взяв трубку, поверенный услышал на другом конце провода голос Мод Абернети:
– Слава богу, наконец я застала вас! Тимоти в ужасном состоянии, это известие о Коре, безумно расстроило его.
– Вполне понятно, – ответил мистер Энтвисл.
– Вы хотите сказать, что ее действительно убили? – спросила Мод с некоторым сомнением в голосе.
«Но ведь Ричарда убили, не так ли?» – припомнился Энтвислу вопрос Коры. На этот раз ответить можно было без всяких колебаний.
– Да, ее убили, – подтвердил Энтвисл.