– Вы, должно быть, ложитесь очень рано. Как тетя Мод?
– И только ради этого ты звонишь? Тетя очень страдает и совершенно беспомощна. В хорошенькое положение мы тут попали. Этот болван врач не может даже раздобыть сиделку. Я ничего не могу делать, даже пробовать не решаюсь. Сегодня у нас ночует эта дура из деревни, но она все время твердит, что должна вернуться домой к своему мужу. Понятия не имею, как мы вывернемся.
– Собственно, я насчет этого и звоню. Не подойдет ли вам мисс Гилкрист?
– Кто это? Никогда о такой не слышал.
– Компаньонка тети Коры. Очень милая и расторопная женщина.
– Готовить умеет?
– Да, она прекрасно готовит и могла бы ухаживать за тетей Мод.
– Все это хорошо, но когда она сможет приехать? Я тут один-одинешенек, только эта деревенщина заглядывает иногда, а сердце у меня то и дело шалит.
– Постараюсь отправить ее к вам как можно скорее. Быть может, послезавтра. Подойдет?
– Ну, большое спасибо, – ворчливо прозвучал ответ. – Ты хорошая девочка, Сьюзен, спасибо тебе.
Сьюзен повесила трубку и прошла в кухню.
– Не хотели бы вы отправиться в Йоркшир и поухаживать за моей теткой? Она упала и вывихнула ногу, а от моего дядюшки толку как от быка молока. Он порядочная зануда, но тетя Мод молодчина. Для черной работы к ним кто-то приходит из деревни, а вы могли бы готовить и ухаживать за тетей Мод.
Мисс Гилкрист в волнении уронила кофейник.
– Благодарю, благодарю вас! Вы так добры и внимательны. Полагаю, я могу сказать о себе, что я неплохая сиделка, и, конечно, я смогу угодить вашему дяде и готовить ему вкусные легкие блюда. Вы, право же, очень добры, миссис Бэнкс, и, уверяю вас, я вам очень признательна.
ГЛАВА 11
Сьюзен лежала в постели и тщетно пыталась уснуть. Позади был долгий день, и она устала. Сьюзен была уверена, что заснет, как только ее голова коснется подушки. Она никогда не страдала бессонницей, а сейчас вот лежит уже не один час, а сна ни в одном глазу, и беспокойные мысли так и мечутся в голове.
Она ведь сама сказала, что не прочь ночевать в этой комнате, на этой постели, принадлежавшей Коре Ланскене...
«Ну, хватит, пора выбросить все это из головы. – Сьюзен всегда гордилась тем, что у нее стальные нервы. – К чему думать о том роковом дне? Лучше думать о будущем. Эти помещения на Кардиган-стрит... как раз то, что им с Грегом нужно. Салон красоты на первом этаже и очаровательная квартирка на втором. Заднюю комнату можно отлично приспособить под лабораторию для Грега. Это позволит сократить подоходный налог, плохо ли? Грег успокоится, придет в себя. У него больше не будет этих непонятных заскоков, когда он смотрит на нее, не соображая, по-видимому, кто перед ним. Пару раз она даже испугалась... Старый мистер Коул, врач, предупреждал: «Если это повторится...» И это могло бы повториться, наверняка повторилось бы. Если бы дядя Ричард не умер именно в тот момент... Дядя Ричард... Но к чему все драматизировать? Откровенно говоря, ему не для чего было жить. Усталый и больной старик, потерявший сына. Право, это благо умереть как он, так спокойно, во сне... Ах, если бы уснуть. Просто идиотизм часами лежать вот так, слушая, как потрескивает рассохшаяся мебель и шуршат за окном деревья. Как все пустынно и тихо в деревне... и непохоже на шумный равнодушный город, там в людской толчее чувствуешь себя в безопасности. А тут... В домах, где кого-то убили, иногда творятся странные вещи. Говорят, в таких домах селятся привидения. Может, и про этот коттедж скоро пойдут слухи, будто по нему разгуливает привидение Коры Ланскене?»
Тетя Кора... Странно, с первой минуты приезда сюда Сьюзен все время кажется, что тетя Кора здесь, рядом с ней. Но это, конечно, вздор. Кора Ланскене мертва, и завтра ее похоронят. В доме нет ни души, кроме самой Сьюзен и мисс Гилкрист. Так почему же Сьюзен явственно чувствует, будто тут кто-то есть, в этой самой комнате?
Кора лежала на этой вот кровати, когда на нее обрушился удар топора... Лежала, ничего не опасаясь и не подозревая, и, между прочим, спокойненько спала... А мне вот теперь совсем не спится...
Снова скрипнула мебель... или это кто-то крадется? Сьюзен включила свет. Никого. Надо же, нервы совсем никуда, нужно взять себя в руки. Расслабиться, закрыть глаза... Но что такое? Чей-то стон или вскрик? Такое впечатление, словно кто-то жестоко страдает, будто его вот-вот настигнет смерть...
«Я не должна давать волю фантазии, – шепотом приказала себе Сьюзен. – Смерть – это конец, после нее ничего нет и быть не может. Оттуда никто еще не возвращался. Воображение, все оно, так живо представляется прошлое – умирающая женщина и ее предсмертный стон...»