Вот опять... гораздо явственнее... кто-то стонет от нестерпимой боли.
Так это не игра воображения? Сьюзен снова включила свет, села на кровати и прислушалась. Стоны, безусловно, были самыми настоящими и доносились из соседней комнаты.
Молодая женщина спрыгнула на пол, накинула халат и вышла на площадку лестницы. Стукнула в дверь мисс Гилкрист, секунду помедлила и вошла. В комнате горел свет, а сама мисс Гилкрист сидела в постели и выглядела просто ужасно. Лицо ее было искажено от боли.
– В чем дело, мисс Гилкрист? Вам плохо?
– Да. Понятия не имею, что я такого... – Она попыталась спуститься с кровати, но тут ее одолел новый приступ рвоты, после чего она беспомощно откинулась на подушки, еле слышно пробормотав: – Пожалуйста, позвоните врачу. Должно быть, я что-то съела...
– Я дам вам выпить соды. Врача можно будет вызвать завтра, если не станет лучше.
Та покачала головой.
– Нет, позвоните ему сейчас. Мне... страшно плохо...
– Какой у него номер? Или посмотреть в справочнике?
Мисс Гилкрист, еле справляясь с подступавшей рвотой, с трудом назвала номер. На вызов отозвался заспанный мужской голос:
– Кто? Гилкрист? А, на Мид-Лейн, знаю. Сейчас буду.
Не прошло и десяти минут, как Сьюзен услышала шум подъехавшей машины и поспешила вниз встретить доктора. Провожая его наверх, она коротко объяснила, что произошло:
– Я думаю, она съела что-нибудь не то и выглядит весьма неважно.
У доктора был вид человека, умеющего владеть собой и привыкшего к тому, что его нередко вытаскивают по ночам из дома без всякой на то нужды. Однако стоило ему посмотреть на стонущую женщину, как выражение его лица изменилось. Дав Сьюзен несколько лаконичных указаний, он направился к телефону. Затем вошел к Сьюзен в гостиную.
– Я вызвал «скорую». Ее надо отправить в больницу.
– Ей действительно так плохо?
– Да. Я сделал ей укол морфия, чтобы ослабить боли, но, похоже, что... Что она ела?
– У нас были на ужин макароны и сладкий пудинг, а потом кофе.
– Вы ели и пили то же самое?
– Да.
– И с вами все в порядке? Никаких болезненных ощущений?
– Абсолютно никаких.
– Больше она ничего не ела? Скажем, рыбных консервов или колбасы?
– Нет. У нас был ланч в «Королевском гербе» после дознания.
– Ах да, конечно. Вы ведь племянница миссис Ланскене?
– Да.
– Жуткое дело! Надеюсь, они скоро схватят этого мерзавца.
– Я тоже.
Появилась «скорая помощь». Мисс Гилкрист увезли, и врач отправился вместе с ней. Он обещал позвонить утром.
Распрощавшись с доктором, Сьюзен поднялась наверх и на этот раз уснула моментально.
Народу на похоронах было порядочно. Явилось большинство местных жителей. Присутствовали мистер Энтвисл и Сьюзен. Другие члены семьи прислали венки. Мистер Энтвисл поинтересовался, где мисс Гилкрист, и Сьюзен торопливым шепотом объяснила ему, что произошло. Юрист поднял брови.
– Я бы сказал, довольно странный случай.
– Ну, сегодня ей уже лучше. Мне звонили из больницы. Что-то с пищеварением. В общем случай довольно обыкновенный, просто некоторые поднимают слишком много шума из-за таких вещей.
Мистер Энтвисл предпочел промолчать. Сразу после похорон он уехал в Лондон.
Сьюзен же вернулась в коттедж. Она нашла несколько яиц и приготовила себе омлет. Затем поднялась в комнату Коры и принялась разбирать вещи покойной.
От этого занятия ее отвлек доктор. Он выглядел озабоченным. Отвечая на вопросы Сьюзен, сказал только, что мисс Гилкрист чувствует себя гораздо лучше.
– Через пару дней она совсем оправится и сможет выйти из больницы. Счастье, что вы так быстро вызвали меня. В противном случае она бы так легко не отделалась.
Сьюзен удивленно уставилась на него и спросила:
– Неужели ей действительно было так плохо?
– Миссис Бэнкс, пожалуйста, перечислите мне снова, что именно мисс Гилкрист ела и пила, перечислите все, буквально все.
Сьюзен напрягла память и аккуратно все перечислила. Собеседника это явно не удовлетворило.
– Наверняка было что-то, что она ела, а вы нет.
– Не думаю... лепешки, джем, чай, спагетти на ужин, больше ничего не могу припомнить.
Доктор задумчиво потер нос и заходил взад и вперед по комнате.
– А что, у нее действительно пищевое отравление?
Врач бросил на нее быстрый взгляд, подумал и решился:
– Это был мышьяк.