И оба пошли дальше.
— Что-то уж больно ночь тихая. Боюсь я таких ночей…
Когда голоса стихли, Алена снова нагнулась над люком. Чуть звякнув ключами, отомкнула замок, с трудом приподняла крышку люка. Скрылась, тихонько опустив за собой люк.
Трюм освещался единственным маленьким светильником. Гребцы спали тяжелым сном, скрючившись на скамьях и возле них.
Алена выглядела Ивана Кольцо, подошла к нему, тронула за плечо. Тот открыл глаза, непонимающе поглядел на Алену, потер глаза кулаками.
— Дьявольщина! Снится мне, что ли?!
— Не снится. Вот… — И она протянула ему связку ключей и кинжал.
— Что это? — в первую секунду не понял Кольцо, потом глухо вскрикнул, схватил одной рукой ключи, другой — кинжал.
— Команда и стража спят… Только один стражник наверху бродит, да капитан проснулся… Да еще два стражника хозяйскую каюту стерегут… Чего ждешь, сбрасывай свои цепи.
Иван Кольцо нагнулся, быстро освободился от железа.
— Слушай… да кто же ты такая?
— Подстилка я турецкая… Живо отмыкай других!
Крышка люка чуть приподнялась, во тьме сверкнули белки глаз.
Иван Кольцо с кинжалом в руке выполз кошкой на палубу, за ним бесшумно стали выбираться наверх другие. Кольцо делал какие-то знаки, и люди бросались в разные стороны, исчезали во мраке…
…Капитан открыл дверь своей каюты, обернулся к стражнику.
— Рассвет скоро. Не забывайте, что мы уже в Босфорском проливе. Смотреть в четыре глаза.
— Все будет в порядке, капитан…
Стражник в поклоне ждал, когда капитан закроет за собой дверь. Но, едва захлопнулась дверь, откуда-то сверху прыгнул на стражника Иван Кольцо. Оба покатились по палубе. Взметнулась рука с кинжалом. Стражник закричал предсмертным криком…
…Тотчас распахнулась дверь капитанской каюты. Но едва турок показался, кто-то из гребцов ударил его по голове то ли деревянной, то ли железной палкой — тело упало в одну сторону, чалма покатилась в другую.
…Иван Кольцо выдернул из-за пояса мертвого стражника пистолет, рванул из его ножен кривую саблю.
…Услышав шум и крик, два сонных стражника у дверей каюты Алены встрепенулись, один выхватил саблю, другой — кремневый пистолет из-за пояса. И тотчас выстрелил в мелькнувшую тень.
…Сорвался со своей постели голый Агаджа, первым делом бросился к поясу. И застонал, не обнаружив своих ключей.
…В двух стражников кто-то бросил пустую бочку, сбил их с ног. И тотчас навалились на них бывшие гребцы.
…Мария подскочила к Ивану Кольцу:
— Агаджа там… — показала она рукой.
…Иван вломился в каюту, когда Агаджа натягивал шаровары. Обнаженный по пояс, он сорвал со стены саблю, со свистом выдернул из ножен, отбросил их, с ревом кинулся на Ивана.
…Алена заскочила в свою каюту, захлопнула дверь, закрыла на ключ, привалилась к ней спиной, переведя дух…
…За распахнутым окном, в которое лился уже рассвет, мелькали турки и гребцы в своих лохмотьях, слышался лязг железа, крики, время от времени раздавались выстрелы.
…Иван Кольцо и Агаджа перевернули в каюте все вверх дном, но оба были невредимы.
…Султанский ювелир ворочался на постели, глухо и бессильно визжал… Алена, стоя по-прежнему спиной к двери, молча смотрела на своего владыку.
…С треском упала дверь, вышибленная телом Агаджи, трюмный начальник с разрубленным плечом покатился по палубе, не выпуская, однако, сабли. Вскочил навстречу Ивану Кольцу, сабли их снова скрестились. Кольцо опять со страшной силой отшвырнул от себя турка, тот перелетел через борт в воду…
…За окном каюты Алены все та же суматоха. Какой-то турок с саблей бросил взгляд в окно, пробегая мимо, но тут же вернулся, закричал:
— Сюда! Хозяин здесь! Он связан…
И, не теряя времени, полез в окно. Просунул уже голову, плечи, вот-вот свалится на пол каюты… Алена смотрела на него в оцепенении… Наконец сорвалась с места, схватила тяжелый подсвечник, сильно размахнулась и ударила турка в затылок…
Турок обвис в оконном проеме, тяжелая кривая сабля с грохотом выпала из его рук.
В ужасе Алена отступила, прошептала:
— Вот и я… убила человека… Человека убила!
И осела на золоченое кресло.
Иван Кольцо, уже аккуратно подстриженный, в чалме и шароварах, Алена и Мария наблюдали, как бывшие гребцы, тоже переодетые в турецкую одежду, пристегивали к рукам мертвых турок кандальные цепи и сбрасывали трупы в воду. Алена сидела в белом кресле, Мария и Кольцо стояли по бокам.
— По двое кандалов цепляйте, — сказал Кольцо.
— Да и одна цепь с надежностью на дно утянет…