Дварф после этих слов, сразу же выкинул импровизированное оружие. Однако его не покидала мысль о том, что он схватился за меч, но из-за горячки ему померещилась трость.
Ермак поставил перед собой стоящий рядом стул и сидя на нём задумчиво стал чесать бороду.
После минуты размышлений, он ответил: – Ну, есть идея как доказать тебе что я это я.
– Выкладывай.
– Давай я скажу тебе то, что знаю о тебе только я?
– Даже немного интересно, что ты фальшивка можешь знать обо мне, – хмыкнул Дварф.
И Ермак начал свой рассказ: «Торвальд, помнишь, как мы познакомились? Тогда ты отправился на опасное задание, перебить сотню монстров-зверей. Я оказался там случайно. Но что важно, мы после этого познакомились и пошли вместе в кабак, там мы пили с вечера до утра. И вот поздней ночью, ты вышел из кабака в туалет и пропал. Я остался с торговцем и трактирщиком, мы пили и смеялись. Ждали тебя долго и пытались отгадать куда ты делся. Тогда я поставил на то, что ты упал в канаву. И когда ты вернулся, то был весь промокший до нитки, с этого мы ещё больше посмеялись. Но ты рассказал нам, что, выйдя в туалет, увидел странное существо в темноте. Решившись пойти за ним, ты понял, что это страшное чудище, которое убивает других животных. Бросившись на него, тебе удалось унести его в реку и кинуть туда. Но на утро, мы выяснили, что это был осёл торговца, он на нём ездил. Видел бы ты его глаза тогда, Адриан! Всю ночь торговец поднимал тосты за Торвальда и его отвагу, а на утро он гонялся за ним и требовал нового осла».
Адриан начал смеяться с этой истории, как и Ермак.
– Ну, тут ты прав, даже я этот случай забыл, – расстроено ответил Торвальд, – А ты напомнил о нем.
– Раз уж всё устаканилось, давай сядем и поедим. Я проголодался и устал с дороги, – сказал Ермак, указывая на стол с Адрианом.
Принеся стулья, налив в стаканы эля, они начали трапезу.
– Сколько вопросов, я до сих пор не верю, что это ты Ермак. Каким чудом ты вернулся из царства мертвых, а это кстати кто? – Торвальд указал на Адриана.
В кругу юноши представление имеет ключевое значение, восхвалить себя как только возможно. Этот момент не исключение.
– Я Адриан Гондор, мой отец Орен Гондор, глава семейства, а дедушка Эдмунд Гондор, член коллегии магов при Академии Магии, которую я недавно окончил как лучший ученик, приятно познакомиться.
– Я Торвальд, мой отец был крутой мужик, а его отец ковал оружия, которыми тот убивал чудищ, – ответил Торвальд, пожав руку Адриану.
– И он теперь мой ученик, – сказал Ермак.
– Давно ты никого в ученики, наверное, не брал или в царстве мертвых было кого? – ответил Торвальд. – Хотя тебе есть чему учится, Адриан. Помню Ермак тоже учился в Академии, только вот не помню по сколько он закончил, но тоже был лучшим, как ты.
– Тогда мне было 19, когда меня выпустили.
«Что? 19? Учение начинается с 14 лет, почему у него ушло 5 лет?» – Думал Адриан.
– Наверное, тогда обучение было дольше, раз уж длилось 5 лет, – сказал Адриан.
– Нет, раньше принимали в академию только с 18 и обучали 4 года. – Ответил Ермак.
В этот момент от осознания Адриан поперхнулся кружкой эля.
«Всего лишь 1 год? В это даже невозможно поверить!».
– Тогда ты стал командиром отряда и набирал себе в команду членов из других рас, не взирая на пол и прочее. Я был удивлён тому, что имперец ищет себе в отряд орков, северян, эльфов, всех в общем, – посмеялся Торвальд. – Но понять не могу, я своими глазами видел, как ты умер, как тебе удалось вернуться.
– Рассказать успею, но сказать могу точно, я побывал в аду и взял джек-пот в виде билетика обратно.
– Торвальд, если Ермак говорит правду, то вам уже запредельное количество лет, столько дварфы не живут! – воскликнул Адриан.
– Цветок героев, его создали древние маги, чтобы самим жить вечность и постигать все знания мира. Но узнав об этом им пришлось притворится, что это изобретение с изъяном, оно растёт раз в сто лет и само зовёт к себе героев, которым подарит долгую жизнь, такой вот цветок понюхал я и моя команда, –объяснил Ермак.
– Дьявольский плод! Он избавляет от страха умереть от старости, но не даёт бессмертия. Вся твоя жизнь превращается в скучный ужас, сколько ни пей, не забудешь этого, – стучал по столу Торвальд.