— Добрый богатырь, не дай дедушке пропасть!
Подойдя ближе, Ером увидел старика. Он лежал в небольшом углублении, изображая придавленного мученика. Ствол всем весом опирался на подставленную под него рогатину и почти не касался старика. Ером обратил внимание на то, как плохо спрятана подпорка, и неумело убраны следы вокруг. Ветка точно упала не здесь, ее явно тащили.
— Откуда знаешь, что богатырь? — поинтересовался Ером. — Пятками что ли разглядел?
— А я и не разглядел, — оправдывался старик, — просто кричал, вдруг кто откликнется. Вот ты и откликнулся.
«Старый разбойник, — подумал Ером. — Вряд ли у него много сообщников, иначе бы не устраивали такой спектакль».
— Сам вылезай! У тебя там подпорка есть.
— Какая подпорка? — не сдавался старик.
Актер из него был никудышный — такому отказал бы и самый захудалый балаганчик, даже тот, в котором три месяца играл Ером.
— Вот эта!
Ером выбил ногой рогатину. Ветка всем весом обрушилась на старика. Тот выкатил свои поблекшие глаза и ухнул.
— Гаденыш!
— Где остальные? — грозно спросил Ером и поставил ногу на ветку.
Старик еще больше выпучил глаза и громко выпустил газы. Это заставило Ерома вовремя отвернуться. Щелчок раздался почти одновременно со свистом пролетевшей мимо стрелы.
На расстоянии шести прыжков стояло страшное, похожее на обезьяну существо. Светло-русая лохматая тварь держала внушительный трехзарядный арбалет, в котором оставалось еще две стрелы.
От неожиданности Ером оступился и свалился на ветку. Старик издал сдавленный вопль, и в это же время мимо пролетела другая стрела.
— Ты почто, Гаденыш, арбалет взял? — простонал дед. — Я же говорил, топором надо.
— Сам эту страхолюдину топором бей, — ответило существо.
Ером подобрал ком земли и поднялся на ноги. Рассуждать о том, кто здесь страхолюдина, не было времени.
— Стой! — приказал Ером.
Лохматый на секунду остановился и тут же был сбит брошенным ему в грудь комом.
— В другой раз у тебя не выйдет, — злобно сказал он, и следующий ком попал ему в голову. Лохматый выронил арбалет, схватился за лицо и заплакал.
— Так нечестно! — проревел он.
— Тьфу ты! — не унимался старик. — Бестолочью растешь!
Ером поднял лохматого за волосы и с любопытством осмотрел. Никакое это было не чудовище, просто обросший шерстью мальчишка.
— Как тебя звать?
Лохматый продолжал хныкать.
— Говори, не то ударю, — пригрозил Ером.
— Гаденыш! — всхлипывая, ответил мальчик.
— Кто гаденыш? — Ером хотел замахнуться, но мальчишка торопливо проговорил:
— Я Гаденыш. Звать меня так.
— Хорошо, Гаденыш. Сколько вас тут?
— Я и дедушка Муль. Двое нас.
— Правду говори!
— Правду говорю. Померли остальные.
— Это ты щебетал игольником?
— Да. Я по-разному могу, — похвастался мальчишка и продемонстрировал свое умение, пропев голосами различных птиц.
Ером подобрал арбалет.
— Веди туда, где живешь.
— Не смей, Гаденыш! — закричал старик.
Лохматый с грустью посмотрел на Ерома.
— Не могу я, слышал? Мне дед не велит.
— Если не можешь, тогда я убью и тебя, и твоего деда.
— Ну, тогда ладно, — быстро согласился мальчишка.
— Не смей! В дураках останешься! — молотил рукой землю все еще придавленный веткой старик.
Но его уже никто не слушал.
Ером следовал за Гаденышем, послушно ведущим его к своему логову. На пути им попадались полусгнившие тряпичные лохмотья и обглоданные кости, среди которых Ером каждый раз распознавал человеческие. Его мускулы напряглись, и по телу прошла дрожь, мелкая и холодная, как осколки однажды побежденного им ледяного голема. Арбалет в его руках был готов выстрелить в любую секунду.