— Простите! Простите! Я не хотела! — со страхом заговорила служанка. В ее покрасневших глазах больше не осталось слез.
В спальню вошла Смуга.
— Ваша светлость, я услышала крики.
Ее взгляд упал на служанок. Девушки беспомощно жались друг к дружке, их спины багровели от свежих ран.
— Что вы делаете, принцесса?
— Выполняю просьбу королевы, наполняю слезницу, — ответила Зореслава, повернувшись к незваной гостье. — Я не могу одна столько выплакать.
— Вы могли бы взять соленую воду, — подсказала Смуга.
— Как видишь, не могла, — ответила, пригубив из кубка, принцесса. — Я очень ценю твою преданность королеве, но прошу тебя покинуть комнату. У меня первый траур, ты мешаешь мне грустить.
— Если ваш охранник еще раз поднимет руку, я ее отрублю.
— Только попробуй, старуха, — грозно сказал Мизгирь.
— Я держала меч, когда твой отец еще сосал грудь, — парировала Смуга. — Советую не испытывать мои навыки и мое терпение.
— Я не потерплю угроз в моей спальне, — вмешалась принцесса.
— А я не потерплю пыток при дворе, — твердо ответила советница королевы. — Эти девушки пойдут со мной.
***
В корзине за плечами Гаденыша сидел Ярогор. В руках он держал свои дорогие, но больше не нужные ему сапоги. Ерому обувь тоже не подошла, поэтому путники решили продать ее первому, кто сможет заплатить. За одни лишь серебряные пряжки можно было выручить круглую сумму и купить какую-никакую лошадь.
— Как ты попал к людоедам? — поинтересовался Ером. — Не похож ты на простака, чтобы так глупо оказаться в ловушке.
— Не было никаких ловушек, — пробасил Ярогор. — Свирепрь убил мою лошадь и тяжело меня ранил. Сам не знаю, как у них оказался.
— Еще раз соврешь и дальше потащишься сам, — неожиданно заявил Ером. — Свирепри в этой части леса не водятся, они здесь слепнут и дохнут. Никто не знает почему, но это так.
— Хорошо. У меня было задание, — с неохотой начал Ярогор. — Мне донесли, что на принца готовится покушение. Я срочно отправился в Меречь и первой же ночью попал в засаду. Не знаю как, но мне удалось вырваться. Чтобы направить убийц по ложному следу, я отпустил раненого коня, а сам соскочил в лес. Признаться, я недооценил клинки наподдающих. Тонкие порезы, на моем теле, были гораздо глубже, чем они казались. Дальше я истек кровью и ничего не помню.
— Тебя дедушка Муль спас: он не хотел, чтоб ты быстро испортился, — объяснил Гаденыш. — Это зимой хорошо, а летом мясо быстро заванивается.
— А ты, лохматый, как тут оказался? — поинтересовался Ером.
— Я что ли? — переспросил Гаденыш, но увидев округлившиеся глаза Ерома, сразу продолжил. — Так это папка меня в лесу оставил. Поначалу страшно было и голодно, зато братья не били.
— Братья? — удивился Ером.
— Трое старших — подтвердил лохматый.
— И ты один такой?
— Один, не то папка всех бы в лес завел — вздохнул Гаденыш.
— Что же он раньше тебя в лесу не оставил?
— Так меня мамка берегла, пока не слегла от хвори.
— А что потом было?
— Потом я встретил дедушку Муля. Сначала он меня хотел съесть, но дедушка Нанель ему не разрешил, он сказал, что я смышленый.
— Их двое было?
— Нет, дедушек было много, только они зимой все померли. Замерзли.
— Где такой арбалет взял? — Ером покрутил оружием.
— Так это его — Гаденыш указал большим пальцем на свою спину, где сидел человек без ног.
— Топор тоже мой — напомнил Ярогор.
Путники вышли из леса. Впереди тянулись горбатые поля. На горизонте виднелся город.
***
Бархатные зеленые холмы были похожи на застывшие морские волны. Над ними, словно маяки, возвышались две ветряные мельницы. Огромные белокаменные близнецы давно не мололи зерен, но оставались символом Волеграда. За ними присматривал старый дозорный, такой же древний и крепкий, как сами мельницы. Старик жил в одной из них и получал небольшое жалование. Несмотря на это, дозорный все же сумел разбогатеть, сдавая мельницы на ночлег. Сейчас там располагались артисты — они платили немного, зато старику было весело и спокойно.
Театральные повозки стояли прямо у входа, там же паслись ухоженные гнедые лошади. Заезжему барду это могло бы показаться настоящей идиллией, если бы не изнурительная жара и кипящие тучки назойливых мошек. Посоветовавшись, четверо актеров решили, что сегодня лучше пообедать на мельнице.