Они расселись на тюфяках вокруг потертой бордовой скатерти, аккуратно расстеленной на прохладном каменном полу. Перед каждым стояла деревянная чаша, доверху наполненная соленым овечьим сыром и тушеными грибами.
— Гостомол сказал, что останется в Даромире. Что делать будем? — человек с большим раздвоенным подбородком отложил деревянную ложку и приготовился слушать остальных. Он хотел скрыть волнение, но его выдало поддергивающееся нижнее веко.
— Мне некуда идти, — скрипучим голосом посетовала коренастая карлица. — Это у Гостомола дом и свирепри, а у меня даже своей будки нет.
— Как можно выращивать тварей, которые едят больше Ерома? — удивился высокий худощавый бородач.
— Не думаю, что свирепрь съедает больше, — засомневалась карлица.
— И все же Ерома надо было подождать. Нехорошо вышло, тут и вещи его остались, — сказала смуглая женщина с венком из фиолетовых ирисов.
— Нужно будет — сам нас найдет! — отрезал артист с раздвоенным подбородком, снова принимаясь за сыр. — Бездарный нахлебник, только и умел, что есть за троих.
Внезапно на актеров упала большая тень.
— Доброго всем аппетита! — раздался очень знакомый всем голос.
В ответ на пожелание послышался сдавленный кашель. Наступила неловкая пауза.
— Здравствуй, Ером, а мы только что о тебе вспоминали, — отозвалась наконец смуглая женщина.
— Я слышал.
— Не хочешь ли присоединиться? — словно преодолевая препятствие, предложила карлица.
— Хочу. Только я тут не один.
Вслед за Еромом в проходе появилось страшное лохматое чудовище. Все замерли в изумлении.
Глава 4
— Позвольте осмотреть вашу руку, — обратился к принцессе молодой придворный лекарь. Два года назад он прибыл из очень дальних земель Тао-Ана и непривычно протягивал гласные звуки.
Несмотря на свой возраст и смуглую кожу, Ау-Осан получил признание и добился высокого положения в Даромире. Выходец из южной школы целителей, он появился в самый разгар моровой язвы и, по мнению горожан, совершил чудо, избавив их от смертельной напасти. С тех пор Ау-Осан носил плоский серебряный медальон с множеством мельчайших отверстий, каждое из которых означало чью-то спасенную им жизнь. Одновременно с медальоном он получил изумрудного цвета халат и широкий бронзовый пояс. Люди, носившие подобное одеяние, оказывались под защитой Союза двенадцати королевств — в основном это были послы и астрологи. Целителю такие почести оказывали впервые.
Принцесса неохотно протянула руку с подсохшими на пальцах язвами. Ее телохранитель привычно находился рядом. Ау-Осан вынул из поясной коробочки стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью, вылиться которой не давала плотная янтарная пробка. Внутри не было целебных зелий. Сосуд использовался как увеличитель.
— Вы знаете, откуда у вас эти ранки? — спросил Ау-Осан, разглядывая язвы сквозь приставленный к ним пузырек.
— Нет, — ответила Зореслава. — В последнее время я много пила успокойчая и ничего не замечала.
Ау-Осан поморщился.
— Тебе что-то не нравится?
— Ваши раны двигается.
— Что значит двигаются? — попыталась скрыть волнение принцесса. — Когда ты уже научишься понятно разговаривать?
— Ваши. Раны. Двигаются. Я никогда не видел подобного. Это может быть опасно.
— Больше похоже на расчесанные укусы комаров, — неуверенно сказала Зореслава. — Тебе точно не показалось?
— Нет. Я приготовлю легкий раствор: нужно понять, что это.
Мизгирь бросил косой взгляд на принцессу.
— Не сейчас, я устала и хочу отдохнуть.
— Как скажете, но я должен обработать рану. Возможно, туда попали паразиты.
Ау-Осан вынул из-за пояса бамбуковую трубку, внутри которой лежала влажная, пропитанная маслами ткань. Приторный аромат шалфея в тот же миг распространился по спальне. Лекарь искусно перемотал пальцы принцессы так, что повязка могла сойти за часть ее дорогого наряда.
— Печет? — спросил Ау-Осан.
— Нет, но начинает чесаться.
— Это хорошо, вечером сменю повязку.
Ау-Осан откланялся и вышел из спальни. Он уже спускался по лестнице, когда его догнал Мизгирь.
— Живо возвращайся!
— Что-то случилось?
— Я сказал бегом, не то выпотрошу тебя прямо на лестнице.
По законам Тао-Ана, поступить в школу целителей можно было только через боевую арену. Ау‑Осан пробовал дважды, и во второй раз он оказался лучшим. С тех пор лекарь не применял силу и на словесные угрозы не реагировал. Он покорно поспешил в спальню.
— Сними это! Сейчас же сними! — кричала Зореслава, пытаясь освободить руку от пропитанной маслами ткани.