Разбудил их скрип петель. Решетчатый люк над головой открылся, и в проеме на фоне по-утреннему чистого голубого неба показалось несколько голов. На этот раз без масок, зато с тесаками — не колдовскими, судя по виду, а вполне обычными. Голос скомандовал:
— Вылезайте. Да глядите, без глупостей, не то мигом за борт столкнем!
Подхватив скованных пленников, колдуны помогли им выбраться на палубу и сняли волшебные цепи — с «Крылатого Орла» деваться все равно было некуда.
Анита с любопытством огляделась: палуба широкая, загромождена ящиками и коробами. Над башней курился дымок. Отходящие от нее контрфорсы оказались чем-то вроде кают. Команда, как прикинула Анита, состояла человек из двадцати.
— Идемте, — велел конвоир. — Будем вам допрос учинять.
— А пожрать? — спросил Шон.
Вместо ответа конвоир будничным голосом поинтересовался:
— Так куда вы Жезл подевали?
Анита с Тремлоу одновременно пожали плечами. Ведьма, нахмурившись, уставилась на пол у своих ног, а рыцарь задумчиво возвел глаза к небу. Чародей кивнул.
— Не хотите так — значит скажете по-плохому. Сейчас мы только в одно местечко наведаемся, а потом повернем к замку. Там и скажете… по-плохому…
На пленников надели кандалы с короткими цепочками. Шон тут же попробовал цепь на прочность и лишь вздохнул — должно быть, это были «очень сильно заколдованные» кандалы. Затем пленников проводили на корму для допроса. Из-под палубы доносился ропот и споры ковров-самолетов. Над башней вился густой дым.
— А чего это у вас там наверху дымится? — спросила Анита у шагавшего рядом чародея.
— Секретное левитационное волшебство, — проворчал тот.
— Нэправыда! — тут же раздалось из-под палубы. — Это ми лэтаим, а дым у них для абмана! Для абмана!
Колдун несколько раз притопнул на мятежном ковре, и тот умолк.
На корме в кресле расположился толстый пожилой чародей. По правую его руку стоял, то и дело потирая разбитый нос, Первейший. Теперь, при дневном свете и без маски, он вовсе не выглядел зловещим — худой, даже изможденный, с впалыми щеками. Толстый его начальник, напротив, казался жизнелюбивым добряком. Румяный, упитанный, руки с коротенькими пальчиками, усаженными перстнями, сложены на брюхе.
— Ах, вот и наши гости… — ласково молвил толстяк. — Где Жезл, не скажете ли нам? Из королевского дворца вы сбежали, имея Жезл при себе. Да-да, и не отпирайтесь, пожалуйста!
— Так мы и не отпираемся, — удивилась Анита.
— Молчать! — заорал Первейший, грозя кулаком.
— И хорошо, и славно, что не отпираетесь, — продолжал толстяк. — Из дворца его похитили вы, это известно доподлинно, а в лесу, когда вас захватили, реликвии при вас уже не было. Что же, наверное, спрятали по дороге… Где именно? Кому-то передали?.. Ну, говорите, говорите, не осложняйте себе жизнь. И мне тоже не осложняйте. Если эту беседу придется возобновить в нашем замке, вы, боюсь, вынуждены будете пожалеть. Лучше скажите мне здесь и сейчас, да-да, правду говорю.
Анита покачала головой, а Шон пояснил, указывая на Первейшего:
— Вот он велел молчать.
— Пепел и смерть! — заорал тот, и капитан слегка поморщился. — Это была фигура речи, будь я проклят! Отвечайте!
— Да не знаем мы, где сейчас ваш Жезл.
— Нет, это выше моих сил! — Первейший, схватившись за голову, шагнул к конвоирам, которые стояли позади пленников: — Братья, уведите меня отсюда, уведите туда, где тихо!
Тут на палубу свалился полупрозрачный пузырь и с грохотом взорвался, рассыпав маслянистые радужные капли и оставив на досках лужу вязкой желтоватой субстанции. Толстяк подскочил в кресле, телеса его заколыхались. Первейший взвизгнул, конвоиры крякнули от неожиданности.
Сверху донеслось нарастающее гудение, и за первым снарядом последовали новые. Шары падали на палубу, взрывались и расплескивались. Один угодил в Первейшего — мокрый с ног до головы, опутанный липкими желтоватыми нитями, тот принялся кататься по палубе, визжа: «Снимите это с меня, братья! Уведите меня отсюда!»
— Тревога! — заорал кто-то над самым ухом Аниты. Чародеи уже беспорядочно бегали вокруг, двое тащили прочь толстого капитана, прикрывшего голову пухлыми ладошками.
— Ведьмы!
Анита с испугу присела, когда низко над палубой с гудением мелькнуло несколько силуэтов.
— И вправду ведьмы… — пробормотал присевший рядом Шон.
Десяток фигур верхом на помелах, визжа и улюлюкая, промчались в обратном направлении. На лету они выхватывали из заплечных сумок полупрозрачные шарики и швыряли вниз. Чародеи скакали по настилу, пытаясь увернуться.