– Поздравляю, Александр! От имени всего правления искренне желаю тебе счастья!
Он вручил мне подарок – какую-то античную статую без головы, завернутую в бумагу. Аллегория мудрости, если мне не изменяет память. Безголовая Сапиенция – явный камушек в мой огород.
Я поблагодарил и протянул Кеферлоэру письмо.
– У меня тоже есть кое-что для вас.
Затем обернулся к его сыну:
– Лукиан, можно с тобой поговорить?
Тот прошел за мной в кабинет. Притворяя за собой дверь, я увидел, что Кеферлоэр вскрыл конверт, немедленно принялся читать письмо, и его лицо исказилось от ужаса. Благоразумнее всего было запереть дверь кабинета на ключ.
– Луки, сейчас твой отец начнет бушевать. Ты простишь мне? Скажи честно и откровенно, я должен это знать.
Лукиан ответил, что все в порядке – его отец пожил в свое удовольствие, пора и честь знать. Не нужно о нем беспокоиться.
– Ты прав. А тебе я хочу предложить план.
– Какой?
– Мы расширим фирму. Откроем новый филиал в Вуппертале.
– В Вуппертале? Но что мы там, пардон, забыли?
– Мы расширим сферу нашего влияния.
– На Вупперталь?…
– Софи должна жить счастливо.
– Чего?!
Дверная ручка заходила ходуном. Затем в дверь начали барабанить. Послышался громкий голос Кеферлоэра, он кричал во всю глотку, видимо, потеря лица заботила его гораздо меньше, чем грядущая потеря власти.
– Александр! Этого делать нельзя! Давайте поговорим!
– Но я не хочу в Вупперталь! – воскликнул Лукиан. – Александр, что все это значит?
– Ты будешь самым важным для меня человеком. В Вуппертале. Потом объясню подробнее.
Кеферлоэр-старший заколотил в дверь еще сильнее, мы даже рассмеялись.
– Ты сумасшедший, – пробормотал Луки.
– Да, наверное.
– Александр! Неблагодарный мальчишка! Немедленно открой! – кричал Кеферлоэр.
– Скажи мне только одно: ну почему до сих пор эта Софи? Чем тебе не нравится Сильвия? Такая достойная девушка!
– Луки! Ты там?
– Гляди, Луки, вот эта дверь – к твоему отцу. А вон та – в Вупперталь. Выбирай!
Эти слова прозвучали более резко, чем было необходимо. Мы сели рядом. После того как я в общих чертах обрисовал Лукиану свои планы, то уже не стал казаться ему таким уж сумасшедшим. Софи не должна ни в чем нуждаться. Если она не хочет принимать помощь, значит, нужно помогать ей тайно. С мечтой завоевать ее сердце я уже распрощался, но это не причина для того, чтобы оставить Софи прозябать в нищете. Наблюдать за Софи – ненавязчиво, соблюдая дистанцию – в этом и состоит задача Лукиана, вдохновляющая и благородная. Мы договорились, что в будущем Лукиан станет моим единственным заместителем, жалование у него будет просто сказочное, только пусть он согласится прожить несколько лет немного необычной жизнью.
– Итак, через какую дверь ты хочешь выйти? К папочке или в Вупперталь?
– В Вупперталь.
– Браво! А теперь продолжаем праздник.
Снаружи до нас доносился слабеющий голос Кеферлоэра:
– Александр!.. Эй вы, не смейте прикасаться ко мне!
Похоже, служба безопасности выпроваживала его из зала.
– Ты пожалеешь об этом! Ты, задница, возомнившая о себе слишком многое!
Вопль Кеферлоэра несказанно позабавил меня. Впервые за несколько недель я рассмеялся от души.
Поэтам весьма редко удавалось адекватно воспеть эротику власти, и это не удивительно: вряд ли кто-либо из них обладал реальной властью и на собственной шкуре ощутил ее магическое воздействие. Активное вхождение во власть помогло мне начать новую жизнь. Сублимируя любовь, загоняя ее в темницу памяти, я взрослел и… становился удачливым бизнесменом. Уверенной рукой я вел заводы фон Брюккена к новым вершинам, строя настоящую империю. Позже меня даже называли Александром Великим, в том числе и мои конкуренты. Но все это не так уж интересно.
В ночь после праздника я переспал с Сильвией, потому что тешил свою гордость и… бог знает еще почему. Я был совсем пьян, однако мне удалось изобразить какое-то подобие оргазма – как у нее, так и у себя. Кстати, это было мое первое совокупление. Именно совокупление – самое подходящее здесь слово.
Июнь 1953
После семи диких ссор, чередующихся с шестью примирениями, Рольф окончательно расстался с Биргит и утвердился в мысли о том, что Софи всегда нравилась ему больше. Теперь он имел полное право переключиться на Софи.