— Ты похож на кота, перепачкавшего усы сметаной! Я не могу отпустить тебя в таком виде.
— В самом деле? — Айвен страстно взглянул на нее. — А чего стесняться? Пусть все знают, что мне сегодня повезло.
Данни было приятно слышать такие слова. Она помахала ему рукой, когда он обернулся, выходя через стеклянные двери в сад, и легла, наслаждаясь приятной усталостью и тишиной. Ночная прохлада вскоре заставила ее накрыться одеялом. И едва лишь ее голова коснулась подушки, как она крепко уснула.
Утро наступило слишком быстро. Сообразив, где она находится и что с ней произошло накануне, Данни почувствовала необыкновенную бодрость и, откинув одеяло, побежала принимать душ. Проснувшись окончательно, она вытерлась насухо полотенцем, слегка расправила пальцами пряди влажных волос и прошла в спальню, чтобы решить, что надеть.
В дверь постучали. Данни подбежала к ней и распахнула настежь, ожидая увидеть Айвена. Но, к ее удивлению, увидела улыбающуюся Фов. Ахнув, Данни стянула потуже концы полотенца.
— Не трудись ничего объяснять мне, милочка, — проворковала француженка. — Ты ждала Айвена. Я угадала?
Данни смущенно потупилась и покраснела.
— Это не важно. Я принесла тебе вот это. Взгляни!
Фов протянула Данни цирковое трико в розовую и голубую полоску. Оно было сшито из эластичного материала и переливалось, как атлас.
— Какая прелесть! — Данни замерла от восхищения. — Но вот только не мало ли мне оно?
— Примерь — увидишь! — резонно сказала Фов, присаживаясь на кровать.
Данни замялась, стесняясь переодеваться на глазах у француженки. Но Фов усмехнулась и сказала:
— Не трудись удаляться в ванную, милочка! Завтрак остынет.
Данни неохотно размотала полотенце и предстала перед Фов нагой. Увидев ее в первозданном виде, француженка восторженно захлопала в ладоши.
— Какая милашка! Ты смотришься фантастично! Только не нужно так стесняться, не забывай, что в цирке — все свои. А от близких людей не должно быть секретов. Ну, что же ты молчишь, моя прелесть? Язык проглотила? Какая ты, однако, стыдливая. Это не к лицу артистке, цирк любит смелых!
Данни застыла на месте, онемев и ошалело хлопая глазами. Фов встала с кровати и, подойдя к ней, внимательно оглядела с головы до ног, как манекен в витрине ателье.
— Замечательные бедра! А какая славная округлая попка!
Она шлепнула Данни по ягодицам, отчего та вздрогнула.
— Ну а груди просто восхитительные!
Обеспокоенная тем, что француженка может ощупать ее груди, Данни попятилась и, наклонившись, надела трико. Оно на удивление легко обтянуло ноги. Данни покраснела и, выпрямившись, просунула в рукава руки. Она сразу же почувствовала, насколько высок вырез на бедрах, и, покосившись на лобок, увидела, что волосики выбиваются из-под ткани. Фов заметила, что это ее смущает, и спросила, коснувшись пальцами волосиков:
— У тебя найдется бритва?
— Дамская, — густо покраснев, пролепетала Данни. — Она на полочке в ванной.
— Минуточку! — Фов выбежала из комнаты и вскоре вернулась с электробритвой в руке. — Сейчас твоя кожа станет чистой и гладенькой, как детская попка!
Присев на корточки, она принялась ловко орудовать бритвой в промежности Данни, приговаривая:
— Стой смирно, не вертись и не возражай! Я сделаю это лучше, чем ты, моя дорогая!
Данни прикусила язык: действительно, зачем спорить из-за пустяка? Тем более что с Фов нужно считаться. Она взглянула в зеркало. Трико плотно облегало фигуру, выгодно подчеркивая все ее преимущества: высокие округлые груди, тонкую талию, крутые бедра, И даже ноги казались немного длиннее и стройнее. Оставалось сожалеть, что нельзя взглянуть на попку. Данни начала было поворачиваться, но Фов недовольно крикнула:
— Не верти задницей! Еще успеешь навертеться за день. Нужно побрить тебя еще разок, чтобы стало совсем гладко.
— Вы так хорошо говорите по-английски, мадам! А вот я, к своему стыду, плохо владею французским. Учила его в школе, но теперь почти все забыла, — сказала Данни.
— Благодарю за комплимент! — улыбнулась Фов. — Я живу в Англии уже пятый год, однако так и не овладела английским в совершенстве. Если хочешь, я могу позаниматься с тобой французским.
— Как это мило с вашей стороны, мадам Фов! Но языки мне плохо даются. Я тугодумка, — покраснев, сказала Данни.
Фов с удивлением подняла голову.
— Не говори так о себе, моя милая! Ты красивая и, несомненно, обладаешь талантом в чем-то ином.