Лили вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, когда услышала шум в прихожей. Быстро спрятав рубашку за диван, она выглянула из комнаты и увидела Самаэля. Падший из вежливости торчал на входе, оповещая о своем прибытии.
— Привет, ты… устроилась? — неловко спросил он. Неужели это единственное, что могло его смутить — чье-то отчаянное безумие.
Лили нервно помяла руки, не зная, что ему предложить и о чем пойдет разговор. Ей не хотелось ни с кем говорить, она не ждала и не желала гостей, да и встречать их ей было негде.
— Да, вроде того, — бросила она себе под нос, но он расслышал и кивнул.
— Тебе, наверное, нечего есть, — вдруг произнес он и поставил перед ней на стол корзину, заваленную едой.
— Если это в благодарность за помощь с Гарусом, то не стоило, — Лили на самом деле чувствовала себя сумасшедшей, пойманной на горячем. Ей казалось, что стоит Самаэлю потянуть носом воздух, как он учует знакомый запах и поймет, чем она на самом деле занималась. Потому что, чем еще, черт побери, в этом пустом склепе можно было заниматься?
— Тебе не скучно самой? — словно в продолжение ее мыслей поинтересовался Самаэль.
— Решил предложить свою компанию? — довольно резко отозвалась Лили и тут же пожалела. Ну, чем Самаэль был виноват в том, что жизнь ее разбита? Он ведь пришел ее поддержать, хотя вовсе не был обязан.
— Возможно, — он осторожно приблизился к ней, будто к раненому и непредсказуемому зверю. — Тебе становится хуже?
— А разве кто-то обещал лучше? — бессильно огрызнулась Лили и упала на стул возле стола.
— У тебя еще не отросли новые крылья? — неожиданно спросил он, и Лили подняла на него озадаченный взгляд.
— У меня? — глупо переспросила она.
— Я много думал о тебе, — произнес падший, — и больше ничего не остается, каким бы абсурдом это ни звучало, кроме того, что ты — одна из нас.
— Одна из кого? — Лили его искренне не понимала. На фоне речей Самаэля, ее собственное безумие показалось ей детским лепетом — пришлось сосредоточиться.
— Падшая, — ответил он. — Эти муки совести, метания, они так знакомы. Хандра, боль, все то, что я видел в твоих глазах под стенами дома, когда ты прилетела на аспиде. Светлые знают об аспидах? И много еще таких, как Гарус? — Он помолчал и, не дождавшись ответа, продолжил. — А Ник — конечно, ты хотела с ним поговорить, а вместо него во главе остались повеса и ведьма, пьяница и ведьма, дурак и ведьма — как тебе будет угодно, я со всем согласен. Но, знаешь, — он прямо взглянул на Лили, — я не всегда веду себя, как идиот, и вполне могу тебя выслушать. Прости, что сразу не понял. Я могу объяснить тебе, что происходит — ведь я пережил все это сам, могу поддержать. Ты действительно можешь рассчитывать на мою помощь, ты не останешься одна. — Он протянул руку и дотронулся до Лили.
— У тебя уже начали расти новые крылья? — повторил он свой вопрос, воспринимая ее молчание, как согласие.
— Самаэль, но с чего бы кому-то падать теперь? — она зачарованно смотрела в его карие глаза. Теперь он напоминал ей ее братьев с седьмых, только их темный вариант.
— Проверяешь меня? — усмехнулся он. — В поисках все той же истины, а может, искренности, которой нет наверху.
— Возможно, ты прав, — согласилась Лили, вспоминая их жизнь. У них не было своих решений, своей воли, не было искренности и неискренности, потому что все было пропитано волей создателя. Зачем нужны были какие-то глупые чувства, если они были лишь его руками, ногами, частями тела, а распорядителем был он. — Только у меня никогда не было крыльев, — добавила она.
— Но это же невозможно, — удивился падший.
— Если только я не человек, — подвела его к изначальной мысли Лили.
— Я ошибся? — казалось, он сразу стал жестче и холоднее.
— Да, — кивнула Лили, смахивая со стола пыль.
— И ты никогда не была на небесах?
Боль снова вспыхнула в глазах Лили, и она резко отвернулась, не в силах солгать.
Самаэль оказался рядом с ней, и его руки накрыли ее ладони.
— Я останусь с тобой столько, сколько нужно. Ты можешь доверять мне.
Лили снова покачала головой и попыталась отстраниться, но он не позволил ей.
— Неужели ты не понимаешь? Нас осталось только двое! Раньше были Ник и я. После его исчезновения я думал, что остался совсем один, и тут появляешься ты. Мы нужны друг другу!