— А ты?
— Спущусь вниз, — ответил она, со страхом думая о том, что увидит.
— Там теперь трава, Лили, и белый дворец. Не знал бы, что здесь было раньше, никогда бы не поверил.
— Белый дворец? — сердце Лили замерло. Значит, то, что она видела, происходило на самом деле.
— Да, красивые стены, башни, глядящие в небо. И все пронизано светом.
— А как же демоны? — голос Лили внезапно охрип.
— Там есть какие-то птицы и животные, но мне они незнакомы, — ответил Петра, — да и видел я это все с высоты. Я ведь не спускался.
Лили уже почти не слушала его. Она думала о доме, о том, как изменились его комнаты, обстановка внутри, осталось ли что-то от покоев Ника. Что случилось с Грерией? Успели ли слуги выбраться? Вопросов было больше, чем ответов, и все что оставалось — это спуститься вниз и узнать самой.
— Спустишь меня вниз? — спросила Лили, с надеждой и тревогой глядя на крылья Петры.
— В любое время, — ответил он, улыбнувшись, и раскрыл ей объятия.
— Что тут было раньше? — спросил он, когда им открылся вид на белые башни.
— Дом, — отозвалась Лили и тугой ком образовался в ее горле.
— Дом? — переспросил он, не понимая.
— Место, в котором жил хозяин и все его слуги, — Лили и не представляла, как больно будет рассказывать об этом, как о чем-то, канувшем в прошлое.
Изменения настолько преобразили долину, что она сама теперь с трудом узнавала ее. И ни одного тела мертвого демона, ничего — будто их не убивало сотнями во время камнепада. То ли земля тут же приняла их тела, взойдя густой травой, то ли они провалились в подземелья ада, туда, где лежали останки всех их предшественников.
Птицы, большие, мелкие, разных расцветок порхали над лугами. По долине струились реки с чистейшей водой, и многие домики, несмотря на катастрофу, уцелели и сейчас мило смотрелись на фоне всеобщей зелени. Люди: бывшие слуги или выходцы из слоев копошились во дворах, беседовали друг с другом, словно так происходило из года в год. Озеро перед домом сияло синевой, глубокое и прозрачное, будто в нем не валялись сотни спин дрегов еще недавно, превращая его в болото из металла. Широкие окна, распахнутые настежь, выглядывающие из белых стен — все это казалось невероятным. Башни больше не были массивными и грубыми, а выглядели воздушными и изящными.
— Красиво, — заметил Петра, не в силах не восторгаться открывшейся ему картиной. — Это по-настоящему невероятно.
Да, это было невероятно, и над всей этой дышащей жизнью обителью расстилалось чистое голубое небо. Там, где были пещеры и туннели в пустые земли, где был колодец душ, от которого теперь ничего не осталось. Лили изо всех сил всматривалась в фигуры, пытаясь увидеть среди них Саргатанаса, но его нигде не было. Оставался еще дом, но что было делать ему в этом белом дворце? Да и для кого дворец вообще был предназначен, Лили не понимала. Или в нем теперь также обитали довольные жизнью слуги и выходцы из слоев?
— Что ты думаешь о них? — неожиданно спросила Лили у Петры, указывая на людей внизу. — Каковы они?
— Они не хуже тех, что пришли к нам, — ответил он, — просто, судя по всему, выбрали это место.
— Знаешь, — сказал он, плавно кружа над одним из домиков, — я, пожалуй, спущусь здесь.
Лили не стала возражать, узнав в уцелевшем здании тот самый дом, в котором когда-то жил Петра с Сильвией. Она лишь в очередной раз поразилась, что привязанности сильнее течения времени и событий. Петра плавно приземлился и, отпустив Лили, стал осматривать дом.
— Он мне нравится, — поделился он с Лили, а она ничего не ответила, потому что не сомневалась в этом. — Как думаешь, кому он принадлежит?
— Думаю, что никому, — отозвалась Лили, и Петра заметно просиял. Он вошел внутрь и, судя по звукам, исследовал дом с первого этажа по последний. Через какое-то время он вновь появился на пороге и улыбнулся.
— Знаешь, он мне действительно нравится.
— Так оставайся в нем, — предложила Лили, заранее зная, каких слов он ждет.
— Правда? — смутился ангел.
— Конечно, — кивнула Лили на девушек, шумевших в соседнем дворе. — К тому же, у тебя неплохие соседи.
— Пожалуй, да, — согласился Петра, окинув их взглядом. Потом он по-хозяйски осмотрел покосившееся крыльцо и направился в сарай с инструментами. Вскоре он выбрался оттуда с досками, молотком и гвоздями, и, свалив все это в кучу у входа в дом, снял с пояса боевой меч и поставил в уголке у перилл.
Лили наблюдала, как его руки сменили оружие на молоток, и смешанные чувства затопили ее душу.
— Я пойду, Петра, — проговорила она, отступая.