- Только что? - переспросил падший. Грерия готова была плеваться оттого, как Самаэль изображал доброго хозяина. Уж она-то видела его насквозь, и знала, что ему плевать было на всех, кроме себя самого.
- Свет, - отозвался Лосло, - они держали нас на свету.
- Вас с Перибрахом?
- Да, с ним. - Кивнул демон. - Что вы намерены делать с ней? - Спросил Лосло так, словно Грерии не было рядом, из чего она сделала вывод, что демон не лучше своего хозяина.
- Сначала я хотел разорвать ее на мелкие части, на сотню мелких частей, - он красноречиво посмотрел на Грерию, и ей слегка стало не по себе от такого взгляда. Ведьма не сомневалась, что он в состоянии это сделать - все были наслышаны о жестокости Самаэля, детской непосредственной жестокости, после которой он не испытывал ни малейших сомнений, и просыпался на следующий день такой же улыбчивый, словно ничего не произошло.
- Но сейчас я подумал, что этого недостаточно, - тем временем продолжал он, - слишком просто и быстро.
- О, нет, только не это, - мысленно взмолилась Грерия, только избавьте меня от мучительной кончины.
- И что же вы решили? - Ухмыляясь почти как сам Самаэль, поинтересовался Лосло. По его морде было видно, что он замер в предвкушении.
- Отдам ее тому, от кого она сбежала. - Радостно произнес Самаэль, словно это было его лучшей находкой. - Тому, чью волю она нарушила, чей запрет самовольно сняла, - он протянул руку к ее щеке, чтобы дотронуться до ее свежей кожи и удостовериться, что это не оптическая иллюзия, но так и не посмел этого сделать. - Чертова ведьма, - прошептал он, и рука безвольно упала вниз.
- Решил сдать меня, - заговорила Грерия, - что, у самого кишка тонка?
- Заткнись ведьма, - Лосло ударил ее, и она упала на землю.
- Теперь меня даже бьют какие-то проклятые слуги, - выплюнула она, утирая кровь из уголка губ.
- Он всего лишь исполнил то, что сделал бы я, и, быть может, не так нежно, - отрезал Самаэль, и Грерии перехотелось пререкаться, она лишь подумала, что, когда немного прийдет в себя, ей все-таки придется разозлить Самаэля настолько, чтобы он не сдержался, потому что единственное, чего ей хотелось еще меньше, чем смерти - это возвращения к Нику.
Кенгуру был не так уж и гадок, если не обращать внимания на его стремление во всем угодить и подражать хозяину. Грерия смотрела на него искоса, стараясь не выдавать того, что изучает демона. Она все еще надеялась, что какие-то детали, мелочи смогут ей помочь, что это еще не конец, и если не сейчас, то потом ей новая информация пригодится.
- А из какого рода Перибрах? - Спросила она, когда они остановились на очередной привал. - Какая-то помесь с гончими?
- Тебя все еще мучает научный интерес? - Издевательски переспросил Самаэль.
- Да, милый. - Отозвалась Грерия ему в тон. Теперь она развлекалась тем, что время от времени нащупывала грани его терпения.
- Не смей, - прошипел он, вмиг оказавшись рядом с ней, - никогда больше называть меня так.
- Что, правда не приветствуется? - Падший ударил бы ее, если бы она вовремя не отклонилась. Для себя Грерия решила остановиться на этот раз, потому что, очевидно, добралась до предела.
- Ты нарочно ползешь едва-едва, чтобы потянуть время? - Бросил он ей сквозь зубы, набирая мутной воды из лужицы. - Пей.
Грерия взглянула на воду, и желудок стянуло от отвращения, но сил на колдовство уже не было, а пить хотелось, поэтому, прикрыв глаза, она все-таки сделала несколько быстрых глотков.
- Так низко пала, что пьешь грязную воду? - Зло усмехнулся он. - Ну и ну, ведьма.
- Меня зовут Грерия, - упрямо произнесла она, - и тебе это теперь отлично известно.
- Именно, что теперь, дорогая, - он приблизил свое лицо к лицу Грерии, - только уже слишком поздно.
- Поздно для чего? - Она смотрела на него в упор, не отводя взгляд. Если он сорвется, то пусть сделает это сейчас, блуждание по пустым землям ей уже надоело. А эта часть пути была лишь подарком в сравнении с тем, что ожидало ее впереди.
- Для всего, - он тяжело сглотнул и отстранился от нее.
- Тебе тоже стоит попить, - заметила она, глядя, как висят, раздвинутые в стороны его крылья.
- Не твоя забота, - огрызнулся он.
- Не моя, - согласилась Грерия. - Почему ты не понес меня?
- Мне противно тебя касаться, - с наслаждением произнес он, с явным намерением сделать ей больно, но она ничего не почувствовала, кроме изумления оттого, что он действительно слишком во многих вещах ведет себя, как эгоистичный ребенок.
- Выпей воды, - Грерия протянула ему бурдюк, - ты и себя скоро не сможешь нести.