На близком расстоянии уранос перестал быть видимым. Слишком большие объекты, также как и слишком малые, невидимы человеческому глазу. С двадцати тысяч километров в обзорном иллюминаторе Эля могла видеть лишь бескрайнее темно-серое поле, которое изредка пересекала светлая полоса. Она пробегала по нему и исчезала за горизонтом — не то волна, не то живая гора… а, может быть, луч странного света — света параллельной Вселенной? Невозможно было поверить, что под капсулой Эли в космическом океане разлегся громадный зверь, и даже несомненно разумные, не случайные сигналы на мониторе переводчика казались чьей-то шуткой. Энергетическая сеть бросала отсветы на тело ураноса, напряжение силового поля почти ощущалось — гудело в ушах. Или то было волнение?
«Мы хотим тебе помочь. Мы благодарны. Сейчас мой… друг попробует разорвать сеть. Ты помоги ему. Не двигайся»,
Ал ударил. Ракеты рассекли облака космической пыли справа и слева от капсулы. Многие взорвались, встретившись с глыбами шлейфа ураноса, но какая-то часть, похоже, достигла цели.
— Пусть теперь попробует разорвать сеть, я удалил из нее две нити, — скоро сообщил он, немного напряженным тоном. — А ты возврашайся на «Красавицу». Там, где ты сейчас, опасно.
Губы Эли тронула удивленная улыбка. Подобные слова больше подошли бы Капе. Неужели Ал беспокоится за нее?
Эля поднялась немного и остановилась. Да, Ал разбил лазером два узла энергосети, и в клетке ураноса образовалась небольшая дырка. Но третий узел лазер задел вскользь, так что энергонити, крестом выходящие с четырех его сторон, не исчезли, но повернулись. Концы трех нитей постепенно теряя силу, истаивали в черноте космоса, но одна била прямо в тело ураноса. Чудозверь корчился от боли. Грани его тела, там, куда достал конец энергонити, застыли. Будто эта часть чудозверя уже умерла, омертвела. Зато соседние двигались торопливо, сильно, судорожно, будто старались оттолкнуть жгучий луч.
— Ой, Ал…
— Ну что? — раздражение послышалось в голосе Ала. — Промахнулся чуть-чуть. Что теперь сделаешь? Я не специально! Возвращайся на корабль, дура!
Это «дура» ударило хлестко, как бич лазера. Щеки запылали от негодования. Ох, как она разозлилась!
— Сам дурак!
— У меня достаточно дел, чтобы еще с мелочью ругаться! Что ты там застыла?! Не видишь, как опасно?!
«О-о-о… Мелочь». Губы Эли побелели от нежданной обиды. Но новая, взрослая злость была подобна холодному душу. Она даже смогла спокойно, по-взрослому сказать:
— Я тебя ни в чем не обвиняла, Ал. Что ты взвился?
— Давай потом, дома все обсудим, — теперь и он смог держить гневный крик, но голос дрожал от усилия. — Эля, я беру управление твоей капсулой на себя.
Эмоции опять пошли впереди рассудка. На их волне Эля дернула рукой и отключила связь капсулы с «Красавицей». Осталось ручное управление и браслет, страшно ругающийся голосом Ала.
— Я сначала доделаю то, что ты не доделал. После вернусь, — бросила она браслету и потянулась за гермошлемом.
— Ты… ты… Подумай о Капе! Хочешь, чтобы мы в один день обеих близняшек лишились? — голос Ала зазвенел от напряжения заготовленной специально фразы — сверхточного оружия. Но Эля похолодевшими руками упрямо надела шлем и нажатием на грудную панель загерметизировала скафандр. Тая… Нет, не думать! Уранос не должен слышать ее страх, страха вокруг и так слишком много.
Она вызвала на мониторе увеличение каринки поврежденного узла. Энергонити вытягивались из раструбов метрового диаметра, легких на вид. Поддерживающее крепление раструбов было повреждено лазером, и зевы воронок сместились. Что тут можно сделать? Разве что маленьким наручным лазером разрушить остатки основания и механически пошатать его. Может, воронки расположатся другим образом.
Эля подвела капсулу поближе к буйку. Затем она открыла крышку капсулы и, цепляясь за специальные скобы, осторожно выползла наружу.
Голова немедлено закружилась, хотя достаточно было опоры и для ног, и для рук, и капсула не крутилась, не смещалась, стояла незыблемо, будто вбитая в черное небо. Но безграничность пространства вокруг навалилась как всегда внезапно и сразу сильно, не давая ни привыкнуть к ней, ни вздохнуть. Страх панцирем сковывал тело, но, неуклюже и медленно, Эля смогла передвинуться еще на две скобы, и тогда тихонько повернула голову, рассчитывая увидеть поврежденный узел. Да, он был близко, в трех метрах. Энергонити тремя лучами расходились от него, теряясь в пыли и темноте, одна уходила круто вниз, к телу ураноса.
Уранос… Эля встрепенулась, послала ему мысленный сигнал: