Вернувшись на станцию, Кинт и Волье обнаружили недалеко от путей скревер, у лестницы в вагон их встретил сияющий от радости Профессор и сообщил, что офицер уже поговорил с теми двумя кандидатами в охрану, которые явились с пропусками, также закончил опрос студентов, и уехал ужинать. А после ужина он ждет на беседу Волье и Кинта.
— Тогда мы тоже ужинать, — сказал Кинт, — на голодный желудок с инспекторами тайной жандармерии нельзя разговаривать.
— Да, я согласен, — кивнул Волье и спросил у профессора, — Из мясной лавки привезли копчености что мы закупили?
— Не знаю, спросите у Кан, она у нас этим всем занимается, — отмахнулся профессор, и усевшись в раскладное кресло рядом со столом заложенным бумагами и картами терратоса, стал что–то записывать в блокноте.
Обратив внимание на копошащегося на крыше топочной башни инженера, который чинил телеграф, Кинт и Волье поднялись в столовую.
Кинт уже заканчивал ужинать, когда послышались шаги по лестнице, а затем в дверях столовой появился высокий человек в синем камзоле, а запах еды в маленьком помещении столовой сразу перемешался с сильным запахом одеколона. Подняв глаза на вошедшего, Кинт замер с вилкой во рту.
— Интересно, — капитан Морес снял фуражку, а затем медленно, высвобождая каждый палец перчатки, — меня мало чем можно удивить, но у вас получилось… Кинт Акан, верно? Память меня еще не подводила.
— Да капитан, — ответил Кинт и положил вилку.
— Думаю, у вас есть что мне рассказать и главное так, чтобы я в это поверил.
— Есть господин Морес.
— Тогда заканчивайте с ужином, и я жду вас в купе профессора, и попрошу, в ваших же интересах… не делайте глупостей, вы итак в этом преуспели.
— Вы знакомы? — прошептал Волье когда Морес пошел дальше по коридору.
— Немного… Вот что Волье, — Кинт вытер руки полотенцем, — возьми мой ранец и отнеси его на смотровую площадку, пусть там постоит.
— Не понял…
— Я не уверен в исходе беседы с этим капитаном и в том, чем она может закончится.
— Ясно, хорошо, сделаю. Но пусть все закончится хорошо.
Кинт прошел к себе в купе, взял бумаги, написанные Жорэ, сунул их в карман и направился к капитану.
Морес уже приготовил оборудование для записи, скучал и разглядывая ногти на холеных руках ждал Кинта.
— Присаживайтесь Кинт, вы же помните всю процедуру, по этому не буду повторяться.
— Да помню, — ответил Кинт и сел на стул напротив капитана, — прежде чем вы начнете задавать вопросы, я хочу рассказать все сам, с самого начала.
— Что ж, так даже лучше, начинайте.
И Кинт начал рассказ, с того самого момента, как вернулся от Чагала и ему сообщили о гибели старика Итара, и хотел закончить на том как встретил в степи экспедицию, но Морес жестом остановил его и выключив оборудование сказал:
— Дальше я знаю, про это мне рассказал профессор Дакт. Вот, выпейте воды и послушайте как я невольно участвовал во всей этой истории… Несколько лет назад я просматривал сводки столичных происшествий и наткнулся на описание ужасного преступления… вся семья, женщина, дети, все они были убиты. Убийца скрылся, — Морес пристально посмотрел на Кинта, отвлекшись от маникюра, — так вот, спустя некоторое время я снова читал отчет из Конинга, в котором писалось, что подозреваемый в этом убийстве проживал в этом захолустье, но как только туда откомандировали жандармскую службу…
— Да, я уехал сразу же.
— А как вы вообще туда попали?
— Морем.
— Понятно, а потом объявились в Степном корпусе, точнее о том, что вы объявились, сообщили из сиротской школы. Только вот что мне показалось странным, арестовывать вас поехал всего один жандарм и при этом он привлек в помощь каких–то бандитов. Кстати как вы расправились с ними, вам кто–то помог?
— Повезло, — пожал плечами Кинт.
— Везение отличная вещь, — кивнул капитан, потом встал и, открыв свой саквояж достал трубку с длинным мундштуком, раскурил ее и вернулся на место, — особенно когда капитан форта… как его?
— Агис.
— Верно, капитан Агис. Он помог вам?
— Да, он верил мне.
— Вы знаете, я вам тоже почему–то верю. Просто как–то не складываются многие вещи.
— Возможно, это вам поможет, — Кинт положил на стол стопку исписанных листов.
— Что это?
— Признание Жорэ.
— Жоре… Жорэ, а, этот столичный альфонс! — капитан взял бумаги и начал их внимательно изучать.
Прочитав несколько листов, он отложил трубку и, придвинувшись к лампе продолжил очень заинтересовавшее его чтение, а закончив, расстегнул две верхние пуговицы камзола и спросил, изучая на одном из листов бурое пятно: